5. В сентябре 1380 г. на Куликовом поле доблестное российское войско сокрушило разноплеменное войско Мамая. Спаслись только те, у кого были быстроногие и не уставшие кони. Но уже в начале 1381 г. Мамай опять стоял во главе сильного войска и пытался остановить сильного соперника Тохтамыша. Возникает вопрос: такие ли уж большие потери понес Мамай в Куликовской битве, если столь быстро успел создать новую огромную армию?
Потери Мамая были большими, но так как его войско было разгромлено, союз с Ягайло, заручился поддержкой рязанского князя Олега, вассалы с Северного Кавказа (черкасы, осетины), наемники. Растеряв часть войска, он вновь собрал его из подвластных народов и своих монгольских воинов, но был разбит Тохтамышем, часть войска Мамая перешло на сторону его противника.
6. Московские князья, присоединяя очередные земли к Москве, стремились перевезти в столицу наиболее активных, «несогласных», находившихся в оппозиции людей вместе с семьями: на месте за ними легче было наблюдать. Так, в Москву были перевезены часть новгородцев, множество мелких «княжат» из-под Путивля, Чернигова, Новгород-Северского, Курска и др.
Аналогичным образом, например, Иван III поступал с удельными князьями. «В самом деле, - писал Л.Н. Гумилев, - мало ли что вытворит в Шуе князь Шуйский или в Одессе князь Одоевский, а в государственной столице они под присмотром, тут «люди ходят». Не «рыли» ли себе великие князья яму, собрав в одном месте мятежников и непокорных - тех, кто мог рано или поздно объединиться и выступить против них самих?
15 января 1477 года князь И. Ю. Патрикеев с четырьмя московскими боярами получил от новгородцев грамоту с 58 печатями о том, что они обязываются верно служить Ивану III, и стал приводить новгородцев к крестному целованию. Новыми наместниками были назначены князья И. В. Стрига-Оболенский и его брат Ярослав.
Стремясь искоренить крамолу, великий князь приказал схватить главных сторонников польского короля — М. Панфилова и М. Борецкую с несколькими горожанами — и отправить их в московскую тюрьму. Однако вскоре оказалось, что эта мера была явно недостаточной. Менее чем через два года наместники стали доносить, что владыка Феофил и некоторые знатные новгородцы ссылаются с польским королем Казимиром и хотят восстановить прежние вольности.
Ситуация осложнялась тем, что польский король вошел в союзнические отношения с золотоордынским ханом и планировал совместный поход на Москву; кроме того, активные действия великого князя по централизации власти и земель в своих руках вызвали неудовольствие у его братьев Андрея Большого и Бориса Волоцкого, и те задумали измену. Им не понравилось, что старший брат не поделился с ними ни землями рано умершего Юрия Дмитровского, ни конфискованным добром арестованных новгородских бояр. Со своим войском они отправились в Псков и вознамерились «отъехать» в Литву. В итоге число союзников у Ивана III уменьшилось, а число врагов возросло. Но это не остановило его от того, чтобы навести в Новгороде порядок. В октябре 1479 г. он с небольшим отрядом отправился в свою отчину якобы с миром. На самом деле его сын Иван Молодой уже собирал большое войско для усмирения непокорных. Когда все полки прибыли, великий князь вновь подступил к городу и потребовал, чтобы перед ним были открыты ворота. Но горожане ответили отказом. Только после того как московские пушки начали стрелять по городским укреплениям, владыка, новый посадник, тысяцкий и знатные новгородцы вышли к Ивану, Тот сделал вид, что прощает ослушников, но, заняв в город, начал расправу.
Архиепископ Феофил был сведен с кафедры и отправлен на покаяние в Чудов монастырь в Московском Кремле. Все его богатства были отписаны в казну. Архиепископом стал старец Троице-Сергиева монастыря Сергий, правда, уже в 1484 г. новгородцы заставили его покинуть город. К этому времени он уже был тяжело болен.
В ходе расследований были выяснены имена 100 главных заговорщиков. Они были казнены по приказу великого князя. 100 других знатных семейств были разосланы по городам бывшего Московского княжества. Эта политика переселения продолжалась и позднее. В 1478 г. 50 наиболее богатых новгородских купцов были отправлены во Владимир, более 7000 новгородцев — в Нижний Новгород, Муром, Переславль, Ростов, Кострому. На их место приехали жители Москвы и других центральных городов.
Одновременно принимались меры по присоединению к Москве всех принадлежащих Новгороду земель на Севере. Наибольшее сопротивление оказала Вятка. Ее воевода даже пытался нападать на великокняжеские города и села в Великоустюжской волости. Кончилось дело тем, что в 1489 г. великий князь отправил против вятчан войско во главе с Д. Шеней и Г. Морозовым. Те осадили город и вынудили его сдаться. Главные противники Москвы были повешены, а остальные представители знати с женами и имуществом были отправлены в Боровск, Алексин и другие города.
Политика переселения оказалась более эффективной, чем аресты и казни. Лишенные родных корней, свободолюбивые горожане уже не имели возможности бороться с Иваном III, В чужой местности они находились под бдительным оком великокняжеской администрации и были разобщены.
7. Самозванец Лжедмитрий, став царем, решительно отказался от исполнения обещаний, данных Речи Посполитой, по существу, посадившей его на московский трон. Почему?
Оказавшись на русском престоле, самозванец вскоре осознал, какой великой державой он владеет (маленькая Польша не шла ни в какое с ней сравнение). Поэтому он решил присвоить себе более пышный титул «великого и непобедимого цесаря», т. е. императора. Однако польский король, не желавший признавать за русскими государями даже царского титула, был глубоко возмущен и в официальных документах продолжал именовать «Дмитрия» великим князем.
Этого оскорбления Лжедмитрий не захотел терпеть и стал подумывать о том, чтобы начать войну с прежним благодетелем. Обострение отношений с поляками к тому же позволяло не выполнять данных прежде обещаний вернуть Сигизмунду Смоленск. Несомненно, самозванец не намеривался уменьшать размеры и подрывать могущество своей державы. В этом отношении его планы были прямо противоположными.
Однако многие русские дипломаты и военачальники критически относились к замыслам Лжедмитрия. Они полагали, что война с Крымом и Турцией бесперспективна и лишь истощит ресурсы страны. Ведь меньше чем за полгода новому царю «удалось» растратить царскую казну и начать делать займы у богатых монастырей, в первую очередь у Троице-Сергиева. Это вызвало недовольство духовенства. Стали замечать, что царь вообще равнодушен к православию, не видит принципиальной разницы между ним и католичеством, ведет переписку с папой Римским и его нунциями, не соблюдает православных постов, по ночам устраивает шумные застолья с близкими друзьями и молодыми женщинами и даже увлекается чернокнижием.