М. ГЕРМАНОВА
ЭСТРАДНЫЙ НОМЕР
(РАЗГОВОРНЫЕ ЖАНРЫЭСТРАДЫ)
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Наша книга адресована тем, кто интересуется эстрадой и хочет попробовать свои силы в этом сложном и разножанровом искусстве
Эстрада, пожалуй, одно из самых емкк'х, самых неизученных и самых противоречивых явлений в искусстве наших дней. Емких — потому, что нет такого вида исполнительского искусства, который так или иначе не был бы представлен на эстраде. Неизученных — потому, что до сих пор нет единого точного определения этого искусства; не выявлены специфические особенности, которые отличают его от всех других искусств; нет теории искусства эстрады, нет разработанной методики воспитания и обучения артиста эстрады. Противоречивых — потому, что на эстраде рядом с высокими проявлениями человеческого духа, рядом со страстной пропагандой коммунистических идеалов и искренним служением подлинному искусству — порой уживаются ничем не прикрытая пошлость, халтура, двусмысленность и безыдейность. Эстрада — и еще, пожалуй, оперетта — долее других видов сценического искусства несут на себе бремя отсталых представлений о своем назначении н содержании. Определение «развлекательная» слишком долго сопутствовало эстраде, и сейчас оно иногда определяет содержание эстрадных представлений и номеров.
После кинематографа эстрада является наиболее массовым видом искусства. Эстрадный концерт возникает на любой площадке, перед любой аудиторией, миллионы людей смотрят его по телевидению. Велика ответственность артиста, выходящего на сценическую площадку, но велики и его возможности. Эстрада актуальна и злободневна, она буквально в тот же день откликается на происходящие события.
В этой книге речь пойдет о тех разновидностях искусства эстрады, в которых главенствующую роль играет ЗВУЧАЩЕЕ СЛОВО.
Искусство вообще и искусство эстрады, в частности, теснейшим образом связано с идеологией. И в первую очередь это следует сказать о художественном чтении и разговорных жанрах.
Не секрет, что профессиональные артисты эстрады испытывают трудности из-за отсутствия хорошего репертуара и квалифицированной помощи, но самодеятельные эстрадники нуждаются в такой помощи еще больше, потому что уровень их сценической подготовки, художественного вкуса, а часто и общей культуры — делают для них работу над эстрадным номере?.! особенно трудной И поэтому в самодеятельной эстраде мы нередко сталкиваемся с вопиющей безграмотностью, а иногда и с прямой (хотя и бессознательной) пропагандой вредных идеек, с потаканием отсталым вкусам и настроениям. Потребность в сиюминутной реакции на события дня подчас ведет к использованию недоброкачественного литературного материала, к торопливой и небрежной работе над ним, к штампам. Отношьнче же к эстраде как к искусству бездумно-развлекательному, повышенная подверженность многих эстрадных артистов влиянию «звезд», отсутствие серьезных теоретических и методических основ — все это ставит самодеятельных эстрадников в крайне неблагоприятные условия и очень часто приводит к значительному снижению идейно-художественного уровня их творчества. Если учесть «тираж» эстрадных выступлений, то станет очевидным моральный вред, который может принести эстрада нашей молодежи. Такой эстраде, калечащей умы и души подрастающего поколения, необходимо противопоставить другую — настоящую большую Эстраду.
Сейчас самодеятельности нужна работа не столько вширь, сколько вглубь: задача заключается не в том, чтобы на эстраде прозвучало еще сто новых фельетонов или монологов, а в том, чтобы тысячи самодеятельных фельетонистов и куплетистов, чтецов и рассказчиков и других представителей «малых форм» осмысленно и ответственно относились к своей «второй профессии», научились думать о том, что они делают на эстраде, для чего и как они это делают, чтобы самодеятельность рогла не только количественно, но в еще большей мере — качественно.
Это тем более важно сейчас, в условиях реализации постановления ЦК КПСС «О мерах по улучшению использования клубных учреждений и спортивных сооружений». Здесь, в частности, подчеркивается, что «учреждения культуры и спорта должны стать опорными центрами партийных организаций в политико-воспитательной работе среди трудящихся, формировании общественного мнения, направленного против пережитков прошлого, таких нарушений норм социалистического обще-* жития, как пьянство, хулиганство, сквернословие»'.
Одним словом, к самодеятельному искусству следует предъявлять такие же высокие и серьезные требования, как и к искусству профессиональному.
Итак, наш разговор посвящен прекрасному и всемогущему искусству слова на эстраде А искусство — не специальность, не профессия. Это потребность человека выразить то, что переполняет ум и сердце, и способность выразить это так, чтобы его личное стало интересно и нужно людям.
1 Правда.— 1985.— 16 нюня.
Следует помнить, что в социалистическом обществе искусство служит интересам миллионов и десятков миллионов трудящихся, служит самой прогрессивной идеологии современности — коммунизму. В Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду КПСС указывалось: «Главную задачу своей культурной политики партия видит в том, чтобы открыть самый широкий простор для выявления способностей людей, сделать их жизнь духовно Согатой, многогранной»1.
Дорогие мои читатели!
Если вы думаете, что эта книга научит вас искусству, я должна вас разочаровать' искусству научить нельзя. Нельзя сделать человека художником, музыкантом, артистом, поэтом. Для этою необходим талант, для этою надо родиться с душой художника, музыканта, артиста, поэта. Никакой самый гениальный педагог не может вложить в вас другую душу. Но у всякого творчества есть две стороны: талант и труд, и если нельзя сделать вас талантливыми (как говорили прежде, это — от природы), то можно научить правильно работать в искусстве, правильно делать дело, которое вы любите. Если при этом окажется, что у вас есть определенные способности (а может быть, действительно талант!), то они сумеют ярче проявиться, сформироваться, определенным образом «сфокусироваться».
Есть такая притча: много лет тому назад во Франции в городе Шартре начали строить необыкновенной красоты собор. Рассказывают, что один путешественник, приближаясь к месту строительства, встретил трех рабочих, которые двигались навстречу с тачками, нагруженными мусором и щебнем. Путешественник спросил, что они тут делают. Первый рабочий ответил, что он подвозит к месту стройки камень, а оттуда вывозит мусор. Второй рабочий сказал, что здесь он зарабатывает на жизнь. А третий рабочий с гордостью заявил: «Я строю Шартрский собор!..»
Постарайтесь и вы честно и прямо ответить на вопрос: для чего вы хотите выступать на эстраде? Чтобы быть на сцене и дать возможное!ь зрителям любоваться вами? Чтобы со временем стать профессионалом и «легко» зарабатывать свой хлеб? Чтобы стать известным, популярным, знаменитым? Если вас привлекает именно это, бросьте искусство и займитесь другим делом. «Если вы будете эксплуатировать искусство, оно вас предаст; искусство очень мстительно»2, — утверждал К. С. Станиславский.
1 Материал! i XXVII съезда Коммунистической партии Советского
Союза.—М., 1986,—с. 90.
2 Станиславский К. С. Статьи. Речи. Беседы. Письма.— М,
1953.—С. 327.
Если же вы видите в искусстве возможность рассказать людям о том, что горит, болит и бьется в вашем сердце, если у вас есть, что сказать людям и вы не можете не сказать им этого, если вы хотите работать во имя большой, высшей цели — для того, чтобы делать жизнь лучше, чище и умней,— а именно это и является конечной целью подлинного искусства,— если вы любите «искусство в себе, а не себя в искусстве», если вы чувствуете в себе силы отречься от мелкого самолюбия, от зависти к чужим удачам, от легкого пути и дешевого успеха, если вы умеете не обольщаться достигнутым, не отчаиваться при неудачах,— тогда идите в искусство, и оно одарит вас счастьем.
Однажды ветеран советской эстрады Леонид Осипович Утесов обратился к молодежи со словами: «Вы, принимающие эстафету из наших рук, сегодня вступающие в творческую жизнь, вы доживете до столетия Советской власти. Так старайтесь жить с душой, открытой всему доброму и чистому, всему, что на пользу нашей социалистической Родине. Служа искусству, всегда и во всем храните верность жизненной правде. Будьте достойны нашего мудрого, гуманного и великого народа, строящего коммунизм. В служении народу — высшая радость артиста»1.
Советская эстрада и цирк. — 1967.— № 10. — С. 9.
ЭСТРАДА И ЭСТРАДА
Любите ли вы эстраду? Знаете ли вы ее? Когда я думаю об эстраде, меня охватывает одновременно и гордость, и обида. А стоит начать говорить о ней, как я ловлю себя на том, что невольно словно «оправдываю» ее, защищаю... Но от кого же? Есть ли люди, которые не любят эстраду, не признают ее искусством, не ходят на эстрадные концерты? Да, есть, и их не так уж мало. И это не снобы, не эстетствующие модернисты, не кичливые «аристократы духа» — нет, эстраду не любят, не признают, не считают искусством, а если и считают, то лишь искусством «второго сорта» (как будто вообще возможно искусство не «первого сорта»!)—умные, талантливые люди: среди них — ученые и студенты, физики и лирики, молодые и. старые...
Нишкни, эстрада!
Будь проклята,
эстрада!
Изыди!
Провались в тартарары!..
Тебя поносят широко и страстно,
Тебя опять выводят из игры.
Так написал поэт. Мне больно и обидно, когда я сталкиваюсь с этим. Но я понимаю, почему так бывает. Я и сама ненавижу такую эстраду... Но я знаю, что есть ЭСТРАДА и эстрада.
Помните, еще Ильф и Петров (между прочим, очень близкие эстраде писатели) открыли существование «двух миров»: «Параллельно большому миру, в котором живут большие люди и большие вещи, существует маленький мир с маленькими людьми и маленькими вещами. В большом мире изобретен дизель-мотор, написаны «Мертвые души», построена Днепровская гидростанция и совершен перелет вокруг света. В маленьком мире изобретен кричащий пузырь «уйди-уйди», написана песенка «Кирпичики* и построены брюки фасона «полпред». В большом мире людьми двигает С1ремление облагодетельствовать человечество. Маленький мир далек от таких высоких материй. У его обитателей стремление одно — как-нибудь прожить, не испытывая чувства голода»1.
Мне кажется, что такие два мира есть везде — и в науке, и в искусстве, и в театре, и на эстраде. Может быть, в силу особой броскости и яркости эстрады маленький мир этого искусства выглядит особенно неприглядно и отталкивающе, особенно поражает пошлостью и безвкусицей...
«Маленькая эстрада» — это бодрячок-конферансье, привычным жестом потирающий руки в начале концерта и провозглашающий стереотипные фразы; фельетонист, этакий «испытанный остряк», снова и снова рассказывающий старые анекдоты, истории, где главными героями оказываются «теща» и «управдом»; это безголосые певцы и певицы, кокетничающие с публикой и не замечающие своей явной «профнепригодности»... Впрочем, мне нет надобности перечислять все «номера» такой эстрады: посмотрите в театре Образцова спектакль «Необыкновенный концерт»— и вы поймете, о чем я говорю...
Конечно, и в этих концертах иногда попадаются хорошие исполнители и выступления, но сколько вреда — вреда непоправимого и не поддающегося учету — принесла и приносит такая эстрада! И не только потому, что она дискредитирует наше искусство и отталкивает от него людей, которые умеют и хотят думать и чувствовать. Дело в тог.'!, что произведение искусства не может быть инертным, никаким, «нулевым». Оно обязательно несет в себе определенный заряд — положительный или отрицательный. Оно может говорить правду о жизни, о времени, о людях — тогда оно помогает нам жить, творить, бороться, преодолевать трудности. Или оно лжет нам, неверно ориентирует или усыпляет, от ьлекает или возбуждает низкие чувства. Ложь в искусе-_е, ложь, украшенная и во много раз усиленная подмостками эстрады, также способна с огромной силой воздействовать на мысли и чувства зрителей. Ложь чувств, ложь мыслей, ложь — пошлость, ложь — показуха, словом, всевозможная ложь о нашем сегодня и о нас с вами, ложь, произнесенная со сцены, может быть,
1 Ильф И, Петров Е. Собр. соч. В 5 г.—Т. 2.—М, 1981.— С. 103—104.
обаятельным и даже талантливым актером,— необыкно» венно развращает публику, она разлагает ум, заменяет юмор смехом «от щекотки», принципиальную сатиру — мелкотравчатым ехидничаньем, остроту тематики — двусмысленными анекдотами, высокую гражданственность — ложным пафосом...
«Театр — обоюдоострый меч, одной стороной он борется во имя света, другой — во имя тьмы. С той же силой воздействия, с которой театр облагораживает зрителей, он может развращать их, принижать, портить вкусы, оскорблять чистоту, возбуждать дурные страсти, служить пошлости и маленькой мещанской красивости. Тогда театр становится могущественным орудием общественнного зла, тем более опасным, чем больше сила его воздействия»1,— писал К- С. Станиславский.
Такая эстрада не имеет права на существование. Такую эстраду я ненавижу всей душой и борюсь с ней всеми силами.
Но есть другая — Большая Эстрада. На ее подмостках умный и ироничный Муравский со своей неизменной подругой-гитарой беседовал с нами о том, что подметил только что, мимо чего мы прошли, но что очень важно для нас... Великолепный Райкин выводит на наш суд разных типов и типчиков, подхалимов и невежд, бюрократов и карьеристов, приспособленцев и мещан всех мастей и общественных положений... Трогательная Рина Зеленая снова и снова возвращает нас в мир детей и заставляет увидеть самих себя их глазами... В этом мире Большой Эарады и великолепная актриса Клавдия Шульженко, щедро раскрывавшая перед нами свою умную и молодую душу; и Людмила Зыкина, голосу которой тесно даже в самых больших залах мира... На подмостках Большой Эстрады есть место мудрому и немного озорному Сергею Образцову, который не только показывает кукол, но умно, серьезно и доверительно размышляет вместе с нами о времени, о себе и о нас... И нервному Гамлету Владимира Рецептора, мучительно пытающемуся соединить распавшуюся свячь времен... И элегантному Сергею Юрскому, умеющему между иронией и шуткой заронить в сердца зрителей беспокойную мысль, очистить их души высоким страданием. На этой эстраде Нани Брегвадзе поет «Калитку», Тамара Синявская — «Черноглазую казачку», здесь,
'Станиславский К. С. Статьи. Речи. Беседы. Письма — С. 397.
страдая, пел «Враги сожгли родную хату» Марк Бернес... «Это эстрада — если народный артист СССР И. С. Козловский поет «На сопках Маньчжурии», «Землянку» или украинские народные песни. Это эстрада — если артисты нашего лучшего в мире балета Большого театра танцуют в концерте номера, сделанные зачастую с учетом всей так называемой эстрадной специфики. И уж, конечно, никаким другим названием, кроме «эстрадная пляска», нельзя назвать головокружительные пируэты славных танцоров нашего Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской Армии...»1
И еще — эстрадное представление «Завещание» в Центральном концертном зале, посвященное 40-летию окончания Великой Отечественной войны,— о Победе «со слезами на глазах», о цене, какой добыта эта Победа... В апофеозе страстно звучит голос глашатая мира — «Хотят ли русские войны?»... В финале зрители остаются «наедине», «с глазу на глаз» с бойцами, недожившими, недолюбившими, неувидевшими Великую Победу (их огромные фотографии— у рампы). И в знак памяти, почтения, безмерной благодарности зал в едином порыве, словно по взмаху дирижерской палочки, встает. Огромная пустая сцена. Фотографии, будто могильные плиты. Грустная, проникновенная мелодия и слова «Журавлей». Почти у всех — слезы на глазах. До последней ноты, стоя, зал замирает в тишине «поминания» героев... (Советская культура, 1985, 7 мая).
Такая эстрада — искусство высокой гражданственности и любви к людям, она несет большие мысли и высокие чувства, она честна и поэтична, она борется и утверждает. Вот такой ЭСТРАДОЙ я горжусь, к такой эстраде призываю вас...
ИСКУССТВО ЭСТРАДЫИ ЭСТРАДНЫЙ НОМЕР
Посмотрите, как разнообразна и пестра эстрада!
И по жанрам: здесь возможны все виды исполнительского творчества; и по темам: от глобальных (о борьбе за мир, охране окружающей среды) до сугубо местных (о том, что в городе Н. на такой-то улице не горят фонари); и по сценическим площадкам: от Кремлевского Дворца
'Смирнов-Сокольский Н. П. Сорок пять лет на эстраде.— М., 1976.—С. 268—269.
съездов и больших концертных залов филармоний — до грузовика с опущенными бортами на колхозном поле, до больничной палаты, заводского цеха, школьного класса, красного уголка; и по «охвату» авторов: от классиков— до какого-нибудь вашего знакомого Пашки Василь-чикова — сочинителя стихов на местные темы — в пределах завода, института, колхоза, стройотряда; и по эмоциям, которые вызывают эти выступления, по впечатлениям: от самых глубоких, возвышенных и сильных — до мгновенных, легких, развлекающих...
На эстраде есть место и кинематографу, и изобразительному искусству, и «искусству теней», и «цветомузыке», и «Латерна Магике»... На эстраде возможны одноминутные репризы и двухчасовые программы... Так что же это такое — эстрада?
Слово «эстрада» ведет свое происхождение от латинского stratum (стратум) —помост, «возвышение в концертном зале, предназначенное для выступления артистов»1.
Выше уже говорилось о том, что теоретические основы искусства эстрады еще недостаточно разработаны, поэтому профессиональная терминология здесь весьма условна. «Искусство эстрады», говорим мы. А можно ли считать эстраду самостоятельным видом искусства?
Дело в том, что каждое искусство отражает действительность в своих, только ему присущих художественных образах, «разговаривает» на языке, присущем только этому искусству. Эстрада же «разговаривает» на языках всех искусств, она «пользуется» произведениями и музыки, и танца, и театра, и цирка, и литературы. Может быть, поэтому на Парнасе не было музы эстрады...
«Эстрада не является одним искусством... На эстраде как раз чрезвычайно разные искусства. И не в том ли особая для нас ценность эстрадных программ, что они — своего рода «краткая энциклопедия искусств»? Пение, танец, художественное слово, музыка по-иному предстают на эстраде, чем в театре... На эстраде предстает не какое-то особое «эстрадное» искусство, а просто все то, чрезвычайно многое, что есть в сценическом искусстве, кроме балетного, оперного и драматического театра»2,— пишет критик В. Назаренко.
В широком смысле слова, исполнительская деятельность в любом искусстве (кроме театра!) представляет
1 Театральная энциклопедия — М, 1961—Т. 5.— С. 1026.
2 Советская эстрада и цирк.— 1967. — № 5. — С. 19.
собой ■ орчсство на эстраде. Когда Святослав Рихтер дает форГегшанный концерт или Елена Образцова исполняет романсы, когда Майя Плисецкая танцует «Умирающего лебедя» или Борис Штоколов поет арию Бориса Годунова, когда Дмитрий Журавлев читает «Войну и мир» или Сергей Юрский — «Евгения Онегина»,— все это творчество на эстраде, в условиях эстрады. В основе этих выступлений лежат произведения классические и современные, инструментальные и вокальные, хореографические и литературные. Исполнение этих произведений может включаться в концерт, а может занимать целое отделение или даже целый вечер. Такую эстраду называют концертной, «серьезной», филармонической, академической, классической или литературной — если речь идет о художественном чтении, а отдельное выступление одного или нескольких исполнителей ■— концертным номером.
Но есть такие произведения, исполнение которых превращает выступление в эстрадный номер. В этих произведениях «эстрадность» заложена изначально, они как бы «созданы для эстрады». Например, рассказы Зощенко или публицистические стихи В. Маяковского, частушки или русская пляска. Бывает и так, что произведение изначально не содержит элементов эстрадной специфики, но оно пригодно для такой обработки и переделки, в результате которой может стать эстрадным номером.
Когда Святослав Рихтер исполняет прелюдии Шопена— это концертный номер, а когда Раймонд Паулс играет вариации на темы своих песен—это эстрадный номер. Гадание Марфы из «Хованщины»—концертный номер, а хабанера из «Кармен» в исполнении той же Елены Образцовой может быть эстрадным номером. «Элегия» Мае-сне в исполнении Шаляпина — концертный номер, а «Вдоль по Питерской» или «Очи черные, очи страстные...» в его же исполнении — эстрадный номер. То же относится к «Умирающему лебедю» Майи Плисецкой и к русской пляске ансамбля «Березка», к «Войне и миру» Дмитрия Журавлева и к монологу старшины Ковальчука Владимира Винокура. Есть «Борис Годунов», симфонии Бетховена, «Преступление и наказание», «Лебединое озеро», а есть «Надежда» Пахмутовой, «Сапожки» Шукшина и цыганский танец. Чувствуете разницу?
Как видите, представители «серьезного» искусства могут выступать и в эстрадном концерте, с эстрадными номерами.
Н. П. Смирнов-Сокольский писал: «То, что на эстраде выступают и артисты оперы и артисты драмы,— абсолютно закономерно. Это было и раньше: была М. Н. Ермолова, читавшая в концертах стихи Некрасова, был Б. С. Борисов, выступавший с песнями Беранже и частушками Демьяна Бедного, и т. д. Но тут надо соблюдать одно условие. Коли речь идет об эстрадном искусстве, то необходимо, чтобы артист понял всю специфику этого искусства. Так, как понимала его великая Ермолова, выступавшая в концертах не с отрывками из пьес, а со стихами, революционными стихами Некрасова, и имевшая головокружительный успех у демократической молодежи. Как понимал это не менее великий артист русской драмы В. Н. Давыдов, который под гитару пел русские романсы,— разве он не заботился о том, чтобы на эстраде выступать именно с эстрадным репертуаром?»1
Было бы неверно считать, что эстрадный номер — это произведение любого вида исполнительского искусства плюс эстрадная специфика. Эстрадная специфика не прибавляется к произведению, она должна содержаться в самом произведении, быть «запрограммирована» в нем.
«Единица искусства эстрады» — эстрадный номер, по выражению Н. П. Смирпова-Сокольского,— «Его Величество Номер». Совокупность эстрадных номеров, организованных определенным образом, является эстрадным представлением. Эстрадное представление может быть эстрадным концертом, эстрадным спектаклем, эстрадным обозрением (ревю, шоу).
В чем же заключается эстрадная специфика, какие требования предъявляет она к исполнителю? Что необходимо для создания эстрадного номера?
Эстрадный номер основан па тесном контакте исполнителя с публикой, открытом общении с ней и по возможности — вовлечении зрителей в активное действие. Например, когда в «серьезном концерте» певец исполняет арию Ленского или Демона, нам и в голову не придет запеть вслух вместе с ним, а на эстрадных концертах весь зал порой поет вместе с певцом любимую песню. Певец даже может сойти со сцены, пройтись по залу, подсесть к любому зрителю...
Алла Пугачева в программе «У нас в гостях Маэстро»
'Смирнов-Сокольский Н. П. Сорок пять лет на эстраде.—С. 281—282.
и в своих сольных концертах обращается к зрителям и нередко рассказывает им о себе, о своих песнях. Геннадий Хазанов утверждает, что самое страшное для него — отсутствие контакта со зрительным залом. В основе искусства эстрады, в основе эстрадного номера лежит «особая природа отношений со зрительным залом... артист всегда обращается непосредственно к зрителям»1 ■ (Игорь Ильинский).
И еще одно непременное требование, предъявляемое к эстрадному номеру: он должен быть максимально приближен к сегодняшнему дню. Эстрада — искусство злободневное, оно говорит о том, что нас волнует, радует и тревожит сегодня. Театр, музыка уводят зрителя или слушателя в свой мир — мир звуков, мир Гамлета, Кармен или Спящей красавицы. А эстрада сама приходит к зрителям, оставляя нас на месте (в зале и в жизни), в сегодняшнем дне, но, эмоционально окрашивая то, что мы видим в действительности, выражает это в своей, только эстраде присущей форме.
Эстрадный номер не может быть растянут во времени— как правило, его продолжительность 3—15 минут. Поэтому эстрадный номер — это прежде всего четкий сюжет, хорошо продуманная композиция, острая кульминация, ясная авторская позиция и точные акценты. Здесь нет углубленных психологических характеристик, развернутых фабульных ходов, обилия действующих лиц. Прекрасно сказал о драматургии цирковой клоунады знаменитый Карандаш — М. Румянцев. «Знаете, что должно быть в клоунаде? Должно быть хорошее «здрасьте», интересная середина и прекрасное «до свидания». Основной закон драматургии: эффектное начало, интересная середина, яркий финал. В произведениях для цирка и эстрады должно быть интригующее начало, содержательная и логически точная середина и неожиданный финал. Случайных, необязательных ремарок и деталей быть не должно»2.
И, наконец, эстрадный номер должен быть доходчивым, легким для восприятия, его выразительные средства могут быть даже гротескными, подчеркивающими основную идею. Да, безусловно, он выполняет и функции собственно развлекательные, но во всех случаях эстрадный номер должен быть источником социального оптимизма, вызы
.—1971.—№ 10 —С. 5. |
Советская эстрада и цирк.— 1971 Там же. — 1983. — № 9. — С. 21.
вать положительные эмоции, доставлять удовольствие и радость.
Эстрадное искусство принято считать «легким жанром» — в отличие от «серьезного», классического искусства. Верно ли приведенное определение? Да верно, если под этим понимать степень «усвояемости» искусства эстрады зрителями. Нет, неверно, если речь идет о легковесности, облегченное™ содержания, о снижении требований к идейно-художественным качествам произведения.
Мы не можем и не должны соглашаться с тем, что эстрадный номер призван только развлекать зрителя, увеселять его, «ублажать». Только развлекательность никогда не была и не может быть задачей искусства: произведения, не несущие и не пробуждающие мысль и чувство, не имеют отношения к искусству. «Разве лучшие из номеров Райкина не глубокопроблемны? Разве не полны философского смысла куклы Образцова? Не трагедийны пантомимы Марсо и песни Пиаф? А кто дерзнет сказать, будто искусство Шульженко не захватывает высоким драматизмом?... Я думаю, можно приводить много таких примеров, наглядно показывающих, что гамма художественных возможностей на эстраде ничуть не беднее, чем где бы то ни было»1,— пишет критик В. Назаренко.
Эстрада — искусство малых форм, но не малого содержания! Великий Пушкин так определил главную задачу искусства: «чувства добрые лирой пробуждать». Искусство существует и необходимо постольку, поскольку оно пробуждает в нас доброе начало. «Актер — самая добрая профессия не земле. Актер бескорыстен, ибо он несет добро и ничего больше»2,— так считает один из интереснейших актеров нашего времени — Иннокентий Смоктуновский. И эстрада служит добру. И гордые, непримиримые политические песни; и нехитрая песенка о «синеньком скромном платочке»; и существующая только для двоих, но врезающаяся во все сердца без исключений, страстная мольба-приказ «Жди меня, и я вернусь...»; и смешной и трогательный лепет ребенка, пытающегося разобраться в сложных взаимоотношениях взрослых (Рина Зеленая); и доверительный разговор со зрителем о самом интересном и значительном, что происходит сейчас, сию минуту в мире,— все это безусловно служит добру. И конечно же,
1 Советская эстрада и цирк.— 1967.— № 5.— С. 18
2 Лит. газ.—1968,—1 яив.
эстрадные сатирики — самые «злые и беспощадные» — вдохновлены в своей трудной борьбе именно желанием победить зло во имя добра.
Итак:
во-первых, эстрада — вид сценического искусства, который вбирает в себя произведения всех видов исполни тельского творчества;
во-вторых, единицей искусства эстрады является эстрадный номер;
в-третьих, эстрадный номер — небольшое законченное сценическое произведение. Требования, предъявляемые к эстрадному номеру: тесный контакт исполнителя со зрителями, злободневность тематики, концентрированность вы разительных средств и легкость восприятия его зрителями