Утром почтальон принес телеграмму странного содержания: «УМИРАЯ ЗАВЕЩАЛ ТЕБЕ ЗЕМЛЮ БОГ». Хм, всю Землю! «Что же мне делать с этой мусоркой, - сразу подумал я. - Как я могу поучаствовать в ее судьбе, когда она на всех порах летит в преисподнюю».
Вечером я сидел в кафе и ужинал. Подсел средних лет мужик с бутылкой.
- Будешь? – предложил он.
Я отказался.
- Какие новости? - спросил он, наливая себе.
- Бог завещал мне Землю. Всю эту круглую штуковину. Что с ней делать ума не приложу.
- А почему именно тебе? - усмехнулся мужик.
- Не знаю, у Него свои причины. А что разве кто-то против?
- Лично я нет! - засмеялся мужик и выпил.
- Не веришь, - понял я.
- Верю. Иди, забирай свое барахло.
Я демонстративно поднялся и вышел на улицу, ощущая себя хозяином всего вокруг. Могу пользоваться, чем угодно, как своим. Спустившись в знакомый бар по соседству, я решил заказать чего-нибудь подороже, съел кесадилью, выпил рюмку текилы и подумал, а стоит ли платить. Скорее всего, нет. Непринужденно я направился к выходу, и никто не остановил.
На углу улицы меня встретил нищий, просивший здесь по выходным и праздникам мелочь. Я развел руками, показывая, что владею бОльшим и могу поделиться. Всем этим миром. Нищий недовольно скривил беззубый рот.
- Мне не верят, - подытожил я. - Ладно, тогда хотелось бы осмотреть свои владения.
Я шел мимо одного заведения, где вместе с выпивкой продавали и книги. Забавно придумано, не правда ли? Накатил – прихвати книгу и читай, не расслабляй мозг. Из распахнутой двери доносились крики драки, и вдруг оттуда к моим ногам прилетел фолиант, разворошенный и загаженный, будто им убивали мух. Это оказался географический справочник, изданный в Санкт-Петербурге в тысяча девятьсот одиннадцатом году.
Весь следующий день я пролежал в постели, изучая страны и континенты, флору и фауну, океаны, моря, архипелаги и островки. Выбирая место, куда отправиться перво-наперво, я склонялся в пользу Новой Зеландии и Мадагаскара.
Позвонила хозяйка квартиры и сообщила, что завтра придет за платой.
- Не волнуйтесь, - сказал я, - с этим проблем больше не будет.
Потом собрал сумки с вещами и потащил к приятелю, жившему поблизости.
- Ты чего? Переезжаешь ко мне? – испугался тот.
- Теперь это вы все у меня в гостях, - похлопал я его по плечу и вышел.
- Ты куда? А вещи?
- Пусть пока постоят у тебя. Мне они не нужны.
- Эй! Подожди! – кричал приятель вслед.
Но я не стал ждать, и так все ясно - никто не знает, что Бог завещал мне Землю. А я должен был глянуть, что на ней творится, ведь я никогда особо не интересовался, полагая, что она в пользовании у других. Теперь она была моей, правда, не известно надолго ли.
Я шел и глупо улыбался, имея самый идиотский вид, растрепанный, с вывалившимся языком. Какой-то человек чуть не слетел с мопеда, заглядевшись на такое слабоумие.
Несмотря на глупый вид, моя голова работала активно.
- Только самолетом, - прикинув варианты дальнейших действий, решила голова.
- Значит, в аэропорт, - поддержал я.
Я шел по тротуару и сразу поднял руку, как только решение созрело. Остановилось несколько машин.
- В аэропорт, - сообщил я, усаживаясь в ближайшую.
- Тысяча, - объявил водитель.
- Без разницы, - отреагировал я.
Шофер уважительно нажал на газ. К аэровокзалу мы подкатили с ветерком.
- Пока, - вполоборота кинул я, налегке выскакивая из машины.
- А деньги? – требовательно схватился за мой рукав водитель.
- Деньги мне не нужны, - серьезно объяснил я, - здесь и так все принадлежат мне. Если хочешь, я подарю тебе островок на Курилах.
Только водитель полез на меня с кулаками, как в зад его «ауди» въехал другой такой же умник на джипе. Между парнями началась серьезная склока.
Неспешно я вошел в здание аэровокзала и стал изучать расписание перелетов. Озабоченные люди с чемоданами на колесиках разбегались по всейпланете. Кто их ждет там? Да и долетят ли они?
Ближайший самолет в нужном направлении к устью Антананариву вылетал через два часа. Нужно было пробраться на борт. Развернувшись, я столкнулся нос к носу с долговязым альбиносом в темных очках. Он так спешил, что, казалось, его распахнутый, небрежно накинутый серый плащ не поспевает за ним и соскальзывает с плеч.
- Сори! - фыркнул альбинос и побежал дальше.
На месте нашего столкновения лежал кожаный лопатник, я его поднял и сразу вспомнил о подобных аферах, когда простаки попадают на деньги, думая, что им повезло.
«Стоит ли тебе чего-то бояться», - усмехнулся внутренний голос.
«Верно, не стоит, - согласился я, открыл лопатник и пересчитал наличность. - Тысяча двести евро».
«Неплохо, - шепнул внутренний голос, - пошли покупать билет».
- У вас нет ни паспорта, ни загранпаспорта, мы не можем продать вам билет, - сообщила миловидная девушка с благородной родинкой над верхней губой.
- Вы считаете это серьезным препятствием? - спросил я.
- Очень жаль, - улыбнулась девушка, - мы ничем не можем помочь.
- Странно, - сказал я, - разве вы ничего не знаете?
- Нет.
- Бог завещал мне Землю, теперь мне не нужны паспорта.
- Понимаю, - кивнула девушка, - но нам пока на этот счет не поступало никаких распоряжений.
- Тогда я подойду позже.
- Хорошо.
Ничуть не расстроившись, я пошел к выходу.
- Что случилось, друг? - ласково пропел в мое левое ухо чей-то голос.
Чернявый тип со сладкой улыбкой сверкал белыми зубами. Вся его услужливая фигура прямо так и льнула. Мне стало не по себе.
- Ты педик? - спросил я.
Обида стерла улыбку с лица типа, теперь, глядя на него, можно было предположить, что меня ждет кровная месть.
- Прости, мужик, если обидел, - поправился я. - Но что тебе надо, черт возьми? Я тебя не знаю.
- Тебе нужен билет, - подмигнул чернявый тип, - я могу помочь.
- Помоги, - кивнул я.
- Куда тебе? - поинтересовался чернявый тип.
- Хотелось бы на Мадагаскар, - признался я, - но в принципе мне все равно с чего начинать. Бог завещал мне Землю, надо бы осмотреть свои владения.
- Лети в Барнаул, - предложил чернявый тип.
- Где это? - спросил я.
- Три тысячи километров отсюда.
- И что там?
- Узнаешь. Там хорошо, - заговорщицки подмигнул услужливый черныш. - Вылет через час.
- У меня нет паспорта.
- Серию паспорта и номер помнишь?
- Вроде бы.
- Пять тысяч сверх цены билета.
- Годится.
Я заплатил типу сто евро, он усадил меня в самолет и помахал с земли на прощание. Когда самолет оторвался от взлетной полосы, я почувствовал прилив сил и заорал на весь салон:
- Бог завещал мне Землю! Ха-ха!
Люди занервничали. Подошла стюардесса с резиновой улыбкой на лице.
- У вас проблемы? – спросила она.
- У меня нет проблем, – успокоил я и подмигнул, - и у вас теперь не будет.
- Что желаете пить? – по-своему поняла стюардесса.
- Детка, неси все, что есть. И угости всех в салоне. У меня большой праздник. Пора бы это дело отметить.
Стюардесса прикатила со столиком через полчаса и налила апельсиновый сок в пластиковый стаканчик.
- А остальным? – спросил я как ни в чём не бывало.
Стюардесса вздохнула и укатила со столиком дальше.
Во времяполета на меня смотрели, как на психа. Хотя ничего особенного я не делал, только поглядывал в иллюминатор и восклицал: «Мое!» А когда шасси стукнулись о землю, я крикнул: «Йохоу!»
Барнаульский аэропорт мне понравился. Ранним утром он напоминал большой ничейный барак, затерявшийся в поле. На выходе из здания я обратил внимание на растрепанную девушку, смотревшую на меня странным немигающим взором. Я направился к ней.
- Привет, ты меня знаешь? – спросил я.
- Ты так странно вел себя в самолете.
- Ничего странного. Как бы ты себя вела, если бы Бог завещал тебе Землю.
- Всю Землю?
- Всю.
- Я бы сошла с ума.
- А я, как видишь, еще нет.
- Бог завещал тебе Землю?
Она так и осталась с раскрытым ртом
- Давай поговорим об этом в другом месте, - предложил я.
- Поехали ко мне.
- Ты живешь одна?
- Да, но сейчас у меня старшая сестра. Она присматривала за домом, пока я была в отъезде.
- Парень есть?
- Поссорились.
- Вы с сестрой трезвенницы?
- Кажется, нет, - неуверенно ответила растрепанная девушка.
- Как тебя звать?
- Лена.
- А сестру?
- Аня.
- Ваня, - выбрал я имя, теперь все имена на этой Земле были моими. – Ну что, Лен, возьмем чего-нибудь и к тебе, отметим знакомство.
Мы разменяли евро, купили угощения и покатили через город на машине. Обычный такой городок тысяч на семьсот-восемьсот душ, для кого живых, для кого еще мертвых. Проспекты, улицы и площади мало чем отличались от других, которые я видел раньше.
- Это кто? – увидев меня, подозрительно спросила Аня.
- Это Ваня, - радостно сообщила Лена, - ему Бог завещал Землю.
- Иван, - представился я, - если вас что-то смущает, будьте искренни, выкладывайте начистоту. Мне есть, что сказать. Ну и не мешало бы перекусить, я проголодался с дороги.
Посмотрев в мои глаза, Аня почему-то смутилась. Я разулся, прошел в комнату и, развалившись в ближайшем кресле, принялся рассказывать о том, как получил сообщение от Бога, и о том, что произошло дальше. Лена сидела на полу у меня в ногах и, приоткрыв рот, слушала. Аня бегала из кухни в комнату и носила закуски. Она что-то уронила и пнула кота, путавшегося под ногами.
- Ну скажи Ленке, чтобы она помогла! – наконец, не выдержала Аня. – Я тоже хочу слушать, но не могу разорваться на две части, слушать и обслуживать.
- Не дури, Анна, - спокойно сказал я, - тебе никто не мешает сесть и послушать, пожрать мы всегда успеем.
- Я хотела, как лучше, - вдруг расплакалась старшая сестра.
- Ты можешь только хотеть, - твердо сказал я, - а лучше от этого будет или хуже, ты знать не можешь.
Сестры переглянулись.
- Я вам так скажу, сестры, - обратился я, - еще не поздно встать на правильный путь и иметь только то, что не отнимут. А что у вас никто не сможет отнять?
- Что? – переспросили сестры.
- Знание.
- Какое знание?
- Перестаньте, девчонки, вы же не дуры набитые! – возмутился я. - Знание того, что все вокруг ваше.
- Наше?
Они выглядели так глупо, что я захотел курить.
- Где тут у вас балкон?
- В зале, иди прямо по коридору.
Только я вышел и закурил, как рядом тихо кашлянули. Осмотревшись, я увидел на соседнем балконе средних лет дамочку в шелковом халате. Она как-то требовательно смотрела на меня. Но лицо ее было скорее задумчивым, чем похотливым.
Балконы были впритык.
- Скучаете? – полувопросительно произнес я.
- Ты Серж? – спросила дамочка.
- Серж, - достав посадочный талон из кармана, помахал я.
- Так иди же ко мне, котик.
- Мяу, - сказал я и полез через балкон.
Уходил я от женщины минут через пятнадцать с легким шумом в голове.
- Пока, – сказал я на прощание, - как устроюсь, дам знать.
- Я вот теперь все расскажу Ленке, - хитро улыбнулась женщина, - а то она все уши прожужжала, какой ты у нее особенный и верный.
- Пойду сам расскажу, - пообещал я и тем же путем вернулся обратно.
Сестры уже шарили по ящикам, видимо прикидывая, не ограбили ли.
- Ты где был, Иван? – охнула Лена.
Подмигнув, я показал пальцем наверх и опять уселся в кресло.
- Итак, на чем мы остановились?
- На чем? – не поняли сестры.
- На том, что все в этом мире принадлежит вам, - продолжил я.
Сестры опять сделали большие глаза. Тут в дверь позвонили. Аня ушла открывать и вернулась с дамочкой из соседней квартиры.
- Ну что, Серж? - начала дамочка, заговорщицки улыбаясь и двигаясь в мою сторону.
- Это не Серж, это Иван, - перебила ее Лена.
- Какой еще Иван! – возмутилась дамочка.
Я решительно встал.
- Нет, с вами бабами невозможно говорить о серьезных вещах!
Пока женщины проясняли ситуацию, я вышел. В дверях подъезда я столкнулся с высоким крепким парнем. Сердце во мне ёкнуло.
- Серж! – окликнул я.
Парень обернулся:
- Чего тебе?
Сказано было не очень дружелюбно, как будто я приставал к нему каждый божий день, выклянчивая мелочь на опохмел.
- Чего тебе?! – уже прихватывая меня за плечо, спросил Серж.
Телосложения он был бойцовского, и чтобы ему грубить, не хватало пары стаканов вина.
- Не дури, Серж, - сказал я строго. – Тут дело серьезное. Кажется, у Ленки кто-то появился. Я сосед сверху. Беги скорее, мирись с ней.
Серж вприпрыжку убежал вверх по лестнице. Я поймал машину и спросил у водителя:
- Куда здесь можно поехать, чтобы не обломаться?
- По городу?
- Лучше по окрестностям.
- Ты турист, что ли? – панибратски обратился водитель.
- Хозяин.
- Чего хозяин?
- Земли.
- А, понятно. Откуда сам?
- Издалека. И отовсюду.
- Ага. В Горном был?
- Нет, пока не был. Это что у нас?
Я быстро сел в машину, увидев, как из подъезда выбежал Серж, сверху ему что-то кричала дамочка в шелковом халате.
- Могу отвезти. Пять тысяч, - предложил водитель.
- Без разницы сколько, – хлопнул я его по плечу. - Поехали.
- Поехали, хозяин, - усмехнулся водитель.
Часа полтора я катил среди гороховых, подсолнечниковых и гречишных полей под радио «Шансон» и рассказы водителя о старшем брате-уголовнике. Я уже начал позевывать и клевать носом.
- Далеко еще? – не выдержал я.
- Сейчас будет Бийск. Его проедем, и до Горного еще час езды, - охотно объяснил водитель. – Там и выберешь, где тебе остановиться. Хотя раз ты хозяин земли, значит, тебе в «Царскую охоту» надо.
- Это еще что?
- База отдыха для богатых. Там часто всякие знаменитости останавливаются. Вот недавно Розенбаум был, Алсу.
- Мне таких чудаков не надо, вези к дикарям.
Водитель удивленно посмотрел на меня.
- К каким еще дикарям?
- Как к каким, к аборигенам! Плачу еще две, и ты везешь туда, где поменьше всяких розенбаумов.
- Десять тысяч за всю поездку, и я тебя везу по Чуйскому тракту, пока сам не решишь, где сойти.
- Заметано.
Когда появились горы и бирюзовая река справа от дороги, я почувствовал прилив сил.
- Останови, шеф, возьмем чего-нибудь горло промочить! – громко крикнул я, словно водитель находился по ту сторону реки.
- Давно бы так, - похвалил водитель, - а то чего всухую ездить. Не по-хозяйски. Здесь и остановимся.
Я вернулся с полным пакетом провизии, сверху горделиво возлежал килограммовый мешок кедрового ореха.
- Что за река? – спросил я, влезая в машину.
- Катунь.
- За неё! Как выяснилось, у меня есть Катунь!
Солнце покатилось за гору, а я окончательно ошалел от красот.
- Где мы едем, братан?!
- Подъезжаем к Онгудаю.
- Что это?
- Райцентр Онгудайского района.
Мы проехали Онгудай. Меня переполняла неземная радость. Я понял, как сложно было Богу держать в себе такое чувство, и он создал нас, чтобы мы радовались вместе.
В сумерках машина пошла на подъем.
- Перевал Чикет, - сообщил водитель.
Мы будто парили над землей.
- Все не могу больше сидеть, – засуетился я. – Еще километров тридцать и схожу на землю!
Сообщение оживило шофера. Он даже стал что-то напевать. Минут через двадцать слева внизу заблестела река.
- Катунь? – предположил я.
- Катунь, - кивнул водитель.
Чуть дальше мигали посадочные огни костров.
- Там высаживай! – закричал я.
Я расплатился и, прихватив пакет с едой, пошел к ближайшему костру. У огня сидел поджарый парень лет тридцати и тихонько постукивал в большой бубен.
- Шаман! – обрадовался я. – Меня встречаешь?
- Встречаю, - кивнул шаман и добавил. – Тебя, кого же еще.
- Уже, поди, и знаешь про меня все, духи рассказали.
Шаман подмигнул в знак согласия, достал пластиковые стаканы и кусок вареной баранины. Парня звали Дима. Он ладил бубны на заказ, деловые – шаманам, поярче - туристам. Я рассказал о телеграмме от Бога и про то, как попал сюда. Дима не удивился.
- Это я в бубен постучал, вот ты и попал сюда, - сказал он.
- Продай бубен, мастер, - попросил я.
- Продам, - кивнул Дима. – Только помни, что просто так в него не стучат, только с пожеланием, он так настроен, а по умолчанию дождь.
- Понял. А магазин тут есть?
- Только кафе «Снежинка», - Дима указал в сторону одинокой лампы, освещавшей сколоченные наспех столы и лавки. – Вчера открылись.
Утро я встретил в обнимку с пахнущим кедром бубном у потухшего костровища, мастера нигде не было. Я походил по берегу реки, чуть постукивая в бубен, разглядывая чудесные пейзажи и шумных туристов, забегавших по колено в ледяную воду.
Заморосил дождь. Я вспомнил предостережение мастера. Потом вспомнил, что ищу аборигенов, и с силой ритмично постучал в бубен. Поднявшись к тракту, где меня высадил таксист, я увидел, как с той стороны, навстречу, покачиваясь на лошади, поднимается узкоглазый мужик в спортивном костюме.
- Ты кто? – спросил он, когда мы сошлись. – Откуда будешь?
- Я отовсюду, я хозяин Земли, - чинно молвил я. - А ты кто?
- Я Байкал. Мои земли вверх по Большому Яломану километра за четыре отсюда, там у меня аил и баня. Хочешь попариться? Недорого, четыреста рублей за час.
- Можно, - кивнул я. – Люблю быть чистым.
Баня стояла на берегу речки. И хотя отсутствовал предбанник, зато можно было нырять чуть ли не с порога прямо в ледяной омут. Сделав несколько заходов, я попросил у Байкала попить. Он принес полную кружку арачки. Я с чувством её осушил, выдохнул и спросил:
- Ну как вы здесь?
- Идет жизнь, - кивнул Байкал.
- Хорошо!
Байкал пожаловался на сборщиков конопли, толпами одолевавших его делянки. Я рассказал о смесях трав, легальной дури, от которой сходят с ума в больших городах. Байкал сочувственно кивнул и спросил, чем я занимаюсь в городе. Я сказал, что принял большую должность и мне пора в дорогу.
- Куда ты дальше? – спросил Байкал.
- Поеду с музыкой к снежным вершинам, - сказал я первое, что пришло в голову, и трижды ударил в бубен.
Третьей машиной, которую я призывал остановиться, махая рукой, был УАЗик, «буханка».
- Подвезите, обогащу, - предложил я, заглядывая в салон.
Оттуда на меня посмотрела небольшая абордажная команда и втянула за руки, не успел я закончить предложение.
- Тсс, примем, как родного, - успокоили меня, лишь только я попробовал брыкаться.
Три барнаульских музыканта после концерта в Бийске взяли курс на Курайскую степь. Парни хотели глянуть, как тюркские каменные воины шлют привет из верхнего мира в нижний.
- Есть такой привет, - обнадежил я и рассказал о телеграмме от Бога.
Музыканты были в восторге и попросили ударить в бубен, чтобы без поломок добраться до Телецкого озера.
- Друзья, - сказал я, - музыканты, как птицы, живут подношениями свыше. У вас и без бубна будет удача, поверьте.
- Никто не сомневается, хорошему человеку Бог всегда нужный путь откроет, - поддержал разговор похожий на бывалого боцмана водитель в выцветшей тельняшке.
Отвесные скалы по краю тракта у Белого Бома напоминали нависший морской вал. Тень от машины неслась по ним, как корабль при хорошем попутном ветре.
- Идем, как на шхуне по Гольфстриму, - сказал водитель.
- Мне бы лучше Южное Пассатное, чтоб сразу через три океана.
- Это чуть дальше, там за Кош-Агачем, - смеясь, указал вперед водитель.
В Курайской степи команда «буханки» задержалась на три дня. Музыкантов посетила идея найти заброшенные хрустальные каменоломни где-то за Красными воротами. По вечерам они пели лихие песни у костра, а утром с ясной головой рыскали по окрестностям, вызывая интерес улаганских индейцев.
- Если найдете, берите, сколько унесете, - разрешил я, - хрусталя на Земле на всех хватит.
После двух дней бесплодных поисков идею похоронили, больше по причине того, что аборигены дали понять - чужакам здесь рыскать опасно, томагавки войны закопаны неглубоко.
Мы сфотографировались с ними на память у каменных стел, выкурили трубку мира, и музыканты укатили к Чулышману на Телецкое озеро, а я вернулся на дорогу к леднику Актру.
В километре от Чуйского тракта меня подобрал молодой джипер.
- Куда? - спросил он.
- Туда, - указал я на ледник.
- И я туда, садись.
Парень спешил на «покатушки» у ледника, на второй день фестиваля внедорожников.
Несколько десятков машин, многие в боевой раскраске, за рулем каждой мужик в бандане, похожий на морского разбойника, уверенно двигались вверх по непригодной для езды дороге.
Согласившись подвезти до стоянки у альплагеря, джипер взял меня на борт в качестве штурмана. На моем сиденье лежала книга.
- Гляциология Алтая, - прочитал я. - Изучаешь?
Парень кивнул в ответ. По его напряженному взгляду вперед я понял, что время для разговоров прошло. Путь наверх оказался похожим на родео. Где мог, я указывал фарватер по глубоким лужам и ручьям.Часа через три грязные, но довольные, мы глядели на снежные хребты прямо перед нами.
- Красотища! - восклицал я. - Есть ли места получше?
- Месяц назад я был на Памире. Маршрут разрабатывали два года, а проделали за восемнадцать дней, - сказал джипер и замолчал.
- Ну и как? Круто было?
- Пересекли две, нет, три границы, поднялись почти на пять тысяч метров, потеряли всего одну машину.
Парень опять замолчал.
- А на самом Памире как? - допытывался я. – Может, мне туда двинуть.
- Памирское шоссе никогда не забуду. Глубокие пропасти, вертикальные облака, мир, как на ладони, и горы синие, белые, голубые.
- Волшебно! Такое надо увидеть, - сказал я и постучал в бубен.
- Главное, ребята были все как на подбор, с ними хоть вокруг света. Когда еще увидимся? Звали на следующий год в Южную Америку, покорять Кордильеры. Хотелось бы поехать. Но далековато.
- Поедешь, Бог хорошего человека всегда возьмет в дорогу, - заверил я и еще раз стукнул в бубен.
Начинало темнеть. Мы разожгли костер, вскрыли консервы, разлеглись на карематах и завели разговор. В историю телеграммы от Бога джипер не поверил, посмеявшись, как над странной шуткой.
- В Новую Зеландию я и сам бы съездил, - поддержал он, - и на Мадагаскар.
- А куда собираешься в ближайшее время?
- Осенью в Монголию на рыбалку. Это стопудово. Рыбалка там это что-то невероятное. Озера у них огромные. Кроме пресных есть слабосоленые, как Аральское море. Монголы рыбу не очень жалуют, она и вырастает таких размеров, что диву даешься. Я щук ловил на двадцать килограмм! Да что там щука, есть хариус, таймень, османы, лососи, осетры. Ты рыбак?
- Не знаю.
- Мгх, - усмехнулся парень.
И больше про рыбалку ни слова.
Костер плохо разгорался, но радостно постреливал, салютуя нашим мечтам. Потянуло холодом с ледника, джипер достал добротный спальник и одеяла, а я подбросил дров. Так мы и уснули на карематах, укутавшись в теплые вещи и переговариваясь глядя на огонь.
Утром джипер уехал, а я поднялся выше.
С красной заросшей рожей я стоял на склоне снежного хребта и постукивал в бубен, думая о том, что уже скучаю по родным. Белый высокогорный мир был, как на ладони, но на самом деле он был очень далеко и пока недосягаем, это был мир высших мудрейших существ. И все вместе они были Богом, который завещал нам Землю.
- Ты как здесь? – услышал я голос.
Парень в сине-оранжевой форме спасателя стоял поблизости, грыз орешки и щурился от отблесков солнца на снегу. Я приветственно поднял руку.
- Здравствуй, брат, быть добру! Надо бы глянуть сверху на этот белый мир мудрейших существ. В средствах я не ограничен, все мое - твое.
Парень с минуту изучал меня и бубен.
- Мы через час летим на вертолете через Катунский хребет, на Бухтарму, в Казахстан. С тебя червонец, и ты в экипаже. Наркотики и оружие оставляй здесь.
- Беру только это! - сказал я и помахал руками, в одной бубен, в другой разноцветные бумажки с денежными знаками.
Я глянул в иллюминатор и вспыхнул божественным огнем. Неужели и я буду достоин всего этого? Неужели мир катится в тартарары только там, где безумствуют люди? А здесь он всегда незыблем, недоступен и прекрасен! И этим наверняка спасает все вокруг. Всякий путь лежит сюда в сжигающую чистоту. Ибо тот, кто ее коснулся, неминуемо к ней и вернется.
Приземлились в условленном месте. Хлебнув из фляжки за удачную посадку вкусного спасательского спирта, я загляделся на отражение Белухи вгорном озере. Чувствуя, как кружится голова от счастья, я понял, что принял лишнего. Но я еще успел внятно поговорить с мужчиной, стоявшим с удочкойна берегу.
- Рыба здесь есть?
- Есть.
- А какая? Хариус?
- Язь. Озеро то Язевое.
- Ах, хорошо. Есть у меня один знакомый джипер, он рыбак, места знает, он бы здесь наловил… А я не рыбак, и не джипер, я просто Земли хозяин… Погодка, скажу я вам… Эх, хороший денек, ясный вполне…
Это были мои последние осознанные слова у горного озера. В Астану я приехал в автобусе с путешествующими по миру немцами. Вернее был завезен в полуобморочном состоянии, а далее в обмен на бубен грузовым самолетом был транспортирован в город, где получил божественную телеграмму.
Отдав последние купюры, я сидел в аэропорту Домодедово, пил кофе и глазел по сторонам, спешить было некуда. Тут какой-то тип подбежал к парочке за соседним столиком и возбужденно спросил:
- Блин, ребят, что это за рок-группа вон за тем столиком? Да-да, вон те крутые парни в коже и деваха с ними! Я их видел по телеку недавно!
- Это же Джульетт Льюис! Она снималась с Тарантино и Клуни в «От рассвета до заката»! Она моя любимая актриса! – взвизгнула девушка.
- Блин, точно! Точно!
Тип убежал к «звездному» столику за автографом.
- Оу! Бог мой! Кто у меня сегодня в гостях! Джульетт Льюис! Добро пожаловать! – радостно крикнул я, признав потрепанную красотку, сидевшую в окружении брутальных дядек в темных очках.
Мой вопль привлек внимание половины посетителей аэровокзала. Но мало кто понял, о чем и кому я кричал. Зато через минуту меня обнимала моя кузина Марьяна. Она только что проводила подругу в Венецию, шла мимо и по раздавшемуся рядом крику признала своего братца. Я был рад видеть сестру. Джульетт Льюис ей и в подметки не годилась.
- Где ты пропадал? – не отпускала мою руку Марьяна. - Мы тебя вторую неделю ищем.
- Где я был, где я был, - многозначительно ухмылялся я, покачивая небритой загорелой будкой. – А вот я тебе, Марьяша, сейчас расскажу, где я был.
Я извлек из кармана смятую пачку «Голуаза», там было две таких же потрепанных, как и я, сигареты. Вытащивту, что покрепче, я стал рассказывать обо всех местах, где побывал.
- Вот это да! Неужели, правда? Ты все это видел?! - восхищалась и не верила сестра. - Хотя судя по твоему виду, все так и есть! Молодец! С чего же все началось?
- Я получил телеграмму от Бо…
- От Боба! - радостно перебила Марьяна. - Он тоже прислал мне телеграмму!
Наш общий знакомый Боб из Люксембурга прошлым летом прилетал в Россию, и мы развлекали его, как могли. Бобу очень понравилось. Он был тронут и сказал, что скоро разбогатеет, обязательно даст об этом знать, и пригласит в гости.
- От Боба? - переспросил я.
- Да.
- И что там было?
- Точно не помню, что-то о наследстве.
Марьяна порылась в сумочке и достала бумажку. Я взял и прочитал: «УМИРАЯ СТАРИК ЗАВЕЩАЛ МНЕ ЗЕМЛЮ БОБ».
Легкая дрожь пробежала по телу, я вспомнил все несуразные телеграммы, о которых читал или слышал. Уж я то знаю, как буквы и слова перебираются из одних посланий в другие. Многое стало ясно, но я чувствовал, что не оплошал.
- И как теперь поживает Боб? - спросил я.
- У него сдали нервы, - вздохнула Марьяна, - вскоре выяснилось, что устное завещание, в котором его дед оставлял ему землю с домом в Калифорнии, не заверено нотариусом. Он остался ни с чем, знаю только, что теперь он ходит к психиатру.
- Бедный Боб, - сказал я, - он, наверное, теперь думает, что весь мир держится на нотариусах и психиатрах.
Сигарета развалилась у меня в руках, я достал последнюю, и мы пошли к выходу.