Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось...
Это солнце слепит или пить меньше надо? А... дверь стеклянная. Но пить все-таки надо меньше. Зачем столько дверей с утра? И почему бы, раз их столько, не открывать все? Черт... Стоило подняться по ста сорока ступенькам (ну ладно, их всего двенадцать), чтобы, как идиоту, дергать за все дверные ручки. Вторая пара - не первая. Она начинается позже. С утра это важно. А с такого утра... тем более. Текила... нет, коньяк. Или водяра родимая? Аааа... И то, и другое. И третье тоже, но позже. Когда закончилось первое и второе.
Следующая дверь открылась прежде, чем я взялся за ручку. Открылась она, собственно, мне в лоб. И девушка, которая ее открыла, не вышла, а вылетела на улицу, чуть не сбив меня с ног. После такого удара я явно попал на небо. В рай. Хоть и считал всегда, что не заслуживаю, поскольку грешу много и с удовольствием. Просто девушка, так удачно открывшая дверь, явно претендовала на первое место в рейтинге "Самый ангельский ангел в раю". И волосы светлые, и глаза... ангельские. Коса, челка...
Только книга, выпавшая из ее руки, убила меня наповал. "Демонология". Ни больше ни меньше. Я сразу передумал идти на вторую пару. Вторая - не первая, что там делать? Здесь интереснее.
- Вас проводить?
- Зачем? - мгновенно выстрелила она в ответ.
- Книга тяжелая, - нашелся я. - Уроните на кого-нибудь еще. Человек пострадает.
- А... извините, - моргнула она длиннющими ресницами. - Вы пострадали?
- Нет. Но если вы не разрешите мне пойти с вами - пострадаю. Морально. А страдать я умею...
- Верю, - поспешно ответила она, - не начинайте. Хорошо, идемте, - и сунула книгу мне в руки.
Вот это да. Я иду рядом с ангелом. Чувствую себя апостолом Павлом, не меньше.
- Я, кстати, Костя. Ну, это так, для справки. Чтобы, если меня на перекрестке машина собьет, ты знала, что кричать.
Ух, какие глазищи. У меня вот тоже серые, но не такие... пронзительные. Взгляд - насквозь. Демонология... Посоветовать ей, что ли, "Молот ведьм"? Для пары...
- Костя. Ладно, я буду знать.
Ну вот. Жаль, у меня в данный момент под рукой нет знакомого водилы. Чтобы этак аккуратненько проехал перекресток. Где-нибудь в районе моей ноги. Желательно, правой. Левую я ломал в детстве. Или уж одну все-таки оставить здоровой?
- Ты правда решил под машину прыгнуть?
Оказывается, я чересчур увлекся мыслями о машинах и ногах и чуть не шагнул на дорогу на красный.
- Нет, я не могу прыгать под машину. Я не знаю, кого звать, когда на асфальте валяться буду, - и выжидающе посмотрел на нее.
- Аня.
- Отлично. Вот теперь можно прыгать.
- Поздно. Зеленый.
- Тогда пойдем...
Неделю мы встречались на нейтральной территории. И я увлекался все больше и больше. Демонами и демонологией. Таких девушек у меня еще не было. Она терпеть не могла мороженое, была равнодушна к цветам и конфетам. Про мороженое я выяснил на второй день, про конфеты - на третий, а про цветы догадался сам.
Через неделю напросился в гости. Жуть как любопытно было, в какой обстановке живет девушка, знающая наизусть всех обитателей адских кущ. К тому же, лил проливной дождь, и я надавил на жалость. Мокрый ведь, как мышь под метлой. Вот заболею... Умру... Зачем тебе эти хлопоты - на могилку ходить и всякое такое.
Хотя на этом моменте она оживилась. Может, говорит, вернешься. Оттуда... Очень будет интересно.
Да, тут я прокололся. Не учел, с кем имею дело. Надо было на больнице остановиться.
- Ладно уж, заходи. Будешь кофе?
- Лучше чай.
А еще лучше - коньяк. Перед таким тренингом для нервов не помешало бы хлопнуть. Что там у нее? Летучие мыши? Сухие травы под потолком? Пентаграммы на полу?
Из любезно заготовленного воображением списка сбылись только пентаграммы. Да, добавился еще неучтенный, но предсказуемый черный кот. Точнее, кошка. Остальная обстановка была вполне обыденной - ореховая мебель и ванильного цвета занавески.
Но занавески я увидел не сразу. Сначала сбросил в коридоре куртку и обувь - и то и другое словно в озере побывало - и чуть не впечатался ей в спину - так резко она остановилась на пороге комнаты.
- Стой, - сказала она.
- Что там? - шепотом спросил я. - Оно опасное? Сразу кидается или успею хоть перекреститься?
- Тихо.
Аня вскинула руку и заговорила по-ненашему, громко и отчетливо произнося слова. Я опознал латынь. У меня брат - медик. Он и дома-то говорит, словно рецепты выписывает.
- Теперь можно, заходи.
Нет, она все-таки классная. Таких девушек у меня точно еще не было. Чтобы заклинания шпарили, только в комнату входя.
На полу мелом была реально начерчена пентаграмма.
- А как же ты полы моешь? - заинтересовался я. По ответному взгляду понял, что сморозил глупость. В помещениях с пентаграммами полы не моют. В помещениях с пентаграммами нельзя даже пылинки сдувать, потому что они могут быть из другого измерения.
- Ну ладно, ладно. А ты чай обещала.
В конце концов, я действительно промок. И замерз. Октябрь, небось, на дворе, не июль. Я и так-то обычно взъерошенный - всех почему-то так и тянет схватиться за расческу - а когда мокрый, так вообще...
- Садись, только не в кресло. Сейчас принесу тебе чай.
Я с уважением посмотрел на кресло. Могу представить, что в нем сидело, раз простым смертным нельзя.
- Я лучше с тобой пойду.
- Страшно? - прищурилась она.
- Нет, интересно. У тебя на кухне тоже пентаграмма?
- Зачем?
- Как же на кухне без пентаграммы? А если лук кончится? Или того хуже - чеснок?
Она снова полоснула меня взглядом-скальпелем. Так мне скоро понадобится море перекиси. Аня взяла меня за руку и повела на кухню. Я во все глаза смотрел по сторонам, потому что ожидал каких-нибудь сюрпризов. Ну там, летучих мышей в коридоре под потолком или скромной метелки в углу. Не обнаружилось ни того, ни другого. Только на стене за полкой для обуви карандашом было написано что-то на латыни. Прочесть я не успел. Заклинание? Ну, может, и хорошо, что не успел...
Никакой графики на полу, действительно, не было. Зато на табуретке сидела кошка.
- А ее можно... того... попросить... покинуть табуретку?
- Скинь, да и все. Ты что, кошек боишься?
- Нет. Тебя. И потом, разве у тебя может быть обычная кошка?
- Она необычная, - рассеянно сказала Аня, стараясь дотянуться до верхней полки верхнего шкафчика. Я встал. Ростом меня бог, слава ему же, не обидел. Но зачем ставить чай так высоко? Чтобы каждый раз тянуться? Эту девушку я никогда не пойму. В том и прелесть.
- Что это?
- Чай. Зеленый.
- Нет. Вот, на руке у тебя.
Рукав соскользнул вниз, когда она тянулась к полке. На коже, белой-белой, красовался уродливый шрам. Довольно свежего вида. Я покосился на кошку. Я точно о ней чего-то не знаю.
- Так, ничего, - ответила Аня все так же рассеянно, натянула рукав до запястья и сняла с плиты кипящий чайник.
- Я лучше сам, поставь на место.
Она, наконец, удостоила меня внимательным взглядом. Да таким, что я почувствовал себя вором-домушником. Она будто вспоминала, кто я такой и что здесь делаю. Или решала, стоит ли доверять мне чайник…
Чай мы пили в комнате. Я разглядывал обстановку. Довольно большое окно, почти во всю стену. Книжный стол с навороченным ноутом. Он был настолько крут, что подавлял всех других обитателей стола. Всякие там органайзеры, тетрадки и другая канцелярия тонули в тени его величия. Про занавески я уже, кажется, говорил. Покрывало на кровати подобрано в тон. Только один угол его был сбит и открывал любопытному моему взору часть какого-то непонятного предмета цвета запекшейся крови. Что за ерунда? Взгляд снова и снова возвращался к этому месту. Не бросающееся в глаза сразу, сейчас это пятно раздражало глаз неимоверно. Надо отвлечься на что-нибудь.
А! Кресло.
- Ань, а почему в кресло лучше не садиться?
- Мокрое. Я кофе утром пролила.
Тьфу ты…
Я задержал взгляд на книжных полках над кроватью. Очень неплохая подборка практикующего психиатра. "Как удержать свой разум в границах разума".
Кирпич у нее там, что ли? Нет, не похоже. Что-то более плоское. Как бы посмотреть аккуратненько?
- Костя...
- Что? - вздрогнул я.
- Переверни часы.
- Что, прости? - я представил себе настенные часы с кукушкой снизу.
- Рядом с тобой на полке зеленые часы. Переверни их, пожалуйста.
Ладно. Я посмотрел на полку. И правда, зеленые глицериновые часы. Перевернешь - будут капать зеленые такие глицериновые капельки. О. Прикольная вещь. Очень. Такие зеленые. Так классно капают. Да что же у нее, черт возьми, под покрывалом?!
Кстати, мне как-то одна из предыдущих девушек (на тот момент уже бывшая) привезла из очередной заграничной поездки ловец снов. Сказала, что кошмары сниться не будут. Я сказал в ответ, что самый страшный кошмар, который может присниться - это я сам, и посоветовал оставить эту штуковину себе. Она засмеялась и ответила, что против меня ни один амулет не поможет. Сооружение из веревочек и перьев довольно долго висело у меня над холодильником. Пугало домовых. Так вот тот заграничный амулет не шел ни в какое сравнение с тем, что висело над кроватью Анюты. В эту ловушку можно было поймать дурные сны всего микрорайона. И дело не в размерах, он не был большим. Это явно была эксклюзивная работа. Авторская. Очень уж сложносочиненное сооружение. Да к тому же черное - и нитки, и перья, какие-то зловещие бусины, похожие на черепушки. С другой стороны, может, я пристрастен. Может, это мне кажется, что оно зловещее, а на самом деле - сплошной позитив.
В комнату зашла кошка. Я тут же вспомнил Анькин шрам.
- А она у тебя разговаривает?
- Кто?
- Она, - показал я на кошку.
- Нет, конечно. С чего бы?
С чего бы, действительно? Тут она меня поставила в тупик. Я как-то затруднился бы объяснить, почему ее кошка должна разговаривать.
- Пора, - сказала Аня.
- Ч-что?
Капельки в часах докапали. Появилось ощущение, что меня сейчас принесут в жертву. Такого согревшегося, умиротворенного. Аккурат после чая.
Аня достала из ящика стола тонкие черные свечки. По крайней мере, вопрос с подарком ко дню рождения у меня не возникнет. "Магазин инфернальных примочек". Или что-то подобное. Весь ассортимент, подряд, даже выбирать не надо. Кстати, а когда у нее день рождения?
- Костя, о чем ты все время думаешь?
- О тебе.
- Не отвлекайся. Встань в тот угол.
Я послушно встал.
- Да не в пентаграмму, ты что! Просто в угол!
- А, прости. Но если меня сожрут, я завещаю тебе свои ботинки. Не выкидывай их, пожалуйста. Они мне нравились при жизни.
- Хватит трепаться.
Я заткнулся. Вообще, я у Ани стал таким послушным - сам себя не узнаю. Просто с руки ем. Вот прошлая моя девушка бросила меня из-за того, что я был безответственным треплом и все время с ней спорил. Она называла меня дикобразом, потому что по длине колючек ежа я уже перерос. Это по ее мнению. Она так и говорила: "Привет, дикобраз!" А я всего-навсего Костя...
Так. Кажется, я опять выпал из процесса. Как там дела у Ани?
Свечи уже горели по углам пентаграммы. Я хотел было предложить выключить свет, но не решился. Мастер, небось, лучше знает. Мне сейчас лучше поменьше отсвечивать. Жертва должна молчать в тряпочку.
Свет мигнул. Перепад в сети? Или к нам гости? Гости интересней. Аня встала в центр рисунка и стала читать заклинание, против ожидания, очень тихо. Не знаю, так ли надо делать, я не силен в эзотерике и спиритических сеансах. А если, пока она там стоит, откроется какой-нибудь портал - и адью? Из квартиры я, предположим, выйду. Но бросать девушку одну в такой ситуации нехорошо. Надо как-то того... за ней, а я заклинания не знаю.
Свет в очередной раз моргнул и погас. Затрещала свечка. Пламя метнулось в сторону, рассыпалось искрами, но не исчезло. Заклинание зазвучало громче и быстрее. Мне реально стало жутковато. У меня вообще очень живое воображение. "Как вернуться из того мира в этот". Практическое руководство с картинками.
Аня замолчала. В комнате стало очень тихо, и даже еле слышное потрескивание огня не мешало этой тишине. Девушка стояла с закрытыми глазами, раскинув руки в стороны.
Не знаю, что толкнуло меня в следующий миг, но я шагнул вперед, обнял ее и вынес из этой чертовой пентаграммы. Еще у меня появилось огромное желание пойти за ведром и тряпкой. И не буду я ей свечки дарить. К черту. Тряхнуло меня конкретно. Почему-то показалось, что она сейчас исчезнет... А я даже заклинания не знаю.
Я поставил Аньку на пол и зажмурился. Сейчас мне прилетит, вероятно. Потом один глаз все-таки открыл, чтобы встретить опасность как мужчина. Она смотрела на меня в упор. Так, что я тут же сгорел и осыпался на пол жалкой кучкой пепла.
- Зачем? - спросила она.
Хорошо, что я рассыпался до того. От ее ледяного голоса я бы точно превратился в айсберг. Хотя нет, на айсберг не потяну по габаритам - я стройный, аки тополь. А вот на льдину - вполне. Вот это девушка. Никаких тебе истерик, воплей и пощечин. Спокойно, уравновешенно смажет кинжал ядом. А какие ресницы... Поцеловать ее, что ли? Вот чудно, почему мне об этом подумалось только сейчас? Но об этом я успел только подумать. Аня оттолкнула меня с такой силой, что я улетел прямо в кресло. Ну ладно, хоть не мимо... Я пересел на подлокотник.
- Прости. Сильно напортил, да?
- Ты...
- Сволочь, знаю. А что со светом? Где у тебя пробки?
- В коридоре, - обреченно сказала она. - Только это не пробки.
- А пойдем на улицу, - предложил я. - Дождь кончился.
Куртка, конечно, еще не высохла. И обувь тоже. Но мне просто необходимо было подышать промозглым октябрьским воздухом. Хоть немного проветрить голову. А со светом разберемся позже...
Мы гуляли по улицам почти до утра. Где-то на исходе второго часа одежда на мне высохла окончательно. Обувь так и осталась мокрой, но про нее я вскоре забыл. Я старался вытянуть у своей девушки подробности несостоявшегося спиритического сеанса, а она упорно не желала их раскрывать. Несколько раз мы заходили в ночное кафе греться и пить кофе. Во второй раз на нас посмотрели удивленно, в третий - как на чокнутых, а в четвертый встретили, словно родных. В конце концов мы замерзли до полного самоизумления, и я пошел провожать ее домой. Возле подъезда я вспомнил про электрику. Мы дружно подняли головы и посмотрели на ее окна на четвертом этаже. Свет горел. Это выбило меня из колеи настолько, что я опять забыл поцеловать ее на прощанье. Эта девушка напрочь переворачивает все мои рефлексы, даже безусловные. А поцелуи я считаю безусловным рефлексом...
Утром в институт я не поехал. Сушил ботинки. К вечеру поднялась температура. Мой вчерашний прогноз касательно здоровья стал сбываться с пугающей скоростью. Позвонил Анюте. Абонент недоступен. Так. Голова плыла в направлении север-юг, причем, в обе стороны сразу. Я пошел на кухню и включил чайник. Потом выключил его, открыл шкаф и посмотрел на бутылку коньяка. Снова включил чайник. Достал коньяк. Нафига мне чайник? По ассоциации вспомнил свою позапрошлую девушку, Лизу. Она здорово готовила, но если мы садились вместе ужинать - всегда доставала вилку только себе. Садилась, смотрела на меня и каждый раз говорила: "Ой, прости, я забыла". В очередной раз я взял себе вилку заранее. Лизавета попросила достать хлеб. Когда я повернулся обратно к столу, моей вилки не было.
- А...
- Ой, прости, - сказала Лиза и захохотала.
- Что ты ржешь? Где моя вилка?
- А я посмотрела на стол, увидела твою вилку... Подумала, а нафига мне две вилки?..
Вот так мы и жили… весело.
Сейчас напьюсь - утром все как рукой снимет. Коньяк – лекарство от всего. Кремлевская таблетка. Только жидкая. Как там моя Анна, интересно? Не заболела бы тоже. Где ее носит? Ооо… А вдруг она открыла портал? А в параллельных пространствах связь не берет.
Я поставил бокал с коньяком на стол и вытащил из-под мышки градусник. Тридцать девять. И два. То-то мне так кайфово.
Может, она дома? Чего ж тогда не зарядить телефон? Съездить, что ли…
Ты что, больной, сурово спросил внутренний голос.
Да, согласился я. Тридцать девять и два.
Вот именно! И куда тебя несет?
Не твое дело, огрызнулся я, надевая высохшие ботинки.
Невыпитый коньяк так и остался стоять на столе…
Свежий воздух ооочень бодрил. До полной потери самосознания. Осталось включить автопилот, что я и сделал. Тот повел меня к метро. Ты смотри, толковый. И только у ее подъезда мне пришла в больную голову здравая мысль: а если она не заболела? Тогда я точно ее заражу. Я остановился. Черт. Кретин. Я набрал номер еще раз. Вне зоны доступа. Посмотрел на ее окна. Свет горел. Но в ее случае это ничего не значило…
Ладно, просто позвоню и поговорю через дверь. Убедиться бы только, что она дома и все в порядке.
Четвертый этаж. Эверест, не меньше. Почему в пятиэтажках нет лифта? Капиталисты проклятые. Хотя капиталисты и при трех этажах лифты делают. Я посмотрел наверх, вдоль лестничного пролета. Затылок заломило. Ладно, альпинист я или где?
Я геройски дошел до третьего этажа, когда внизу хлопнула дверь подъезда. Точно она. Сто процентов. Я даже не удивился, когда увидел ее блестящую синюю куртку.
Здорово. На четвертый этаж идти не надо. Я оперся плечом о стену.
- Что это у тебя такие глаза странные? – спросила Аня.
- Я в нирване. А телефон зарядить - не вариант?
- Он заряжен.
- Где ж ты тогда гуляешь, что связь не берет?
Она вытащила из кармана телефон. Нормально, восемьдесят три процента. Пропущенных нет. Кому я звонил?
- Ладно, я пошел.
- Куда?!
- Домой.
Вид у нее был ошарашенный.
- А приходил зачем?
- Поздороваться.
- Ты что, больной?
- Да, - честно сказал я. - Тридцать девять и два. Не подходи ко мне близко.
- А зачем пришел?
- Поздороваться.
- Идем.
- Идем, - согласился я. - А куда?
Хотя мне было все равно. Я с ней куда угодно. Хоть в портал, хоть... еще куда-нибудь. Не могу придумывать. Голова отказывает.
- Ко мне пойдем. Все равно больше пяти шагов ты не сделаешь.
- Э, стой. К тебе я не пойду. Я заразный.
- Ничего, поспишь у двери на коврике. В обнимку с банкой меда.
- Я что, Винни-Пух? Я домой пойду.
- Костя...
- Хорошо-хорошо. Я понял. Но мой коврик, чур, не занимать...
Потом, помню, был большой желтый лимон. Он покатился с кухонного стола с целью упасть. Я хотел его поймать, но почему-то чуть не упал сам. Аня заварила мне какую-то траву, я доверчиво выпил целую чашку - гадость жуткая - и отключился на диванчике прямо на кухне.
Проснулся утром. Температура, видимо, упала до адекватных показателей, потому что футболку можно было выжимать. В душ бы... Только мне надеть нечего. А мы еще не дошли до той степени интима, чтобы я по квартире девушки в натуральном виде разгуливал. Собственно, мы еще почему-то ни до какой степени не дошли. А почему? Меня все время что-нибудь отвлекает. Никогда не думал, что я такой рассеянный.
Надо хотя бы голову под кран засунуть. Я потихоньку вышел в коридор, чтобы не разбудить Аню. Вдруг спит еще.
Она не спала. Она сидела в кресле в своей комнате и занималась художественным творчеством. Рисовала у себя на ноге большой и красивый шрам. Нет, у нее определенно талант. А мне определенно надо извиниться перед кошкой.
Я тихонько зашел в комнату.
- Помочь? В школе говорили, что я неплохо рисую.
- Нет. Тебе нельзя.
- Почему? - изумился я. - Может, я еще натуральнее изображу.
- Это Знак.
- А, ну если Знак, тогда ладно. А зачем он тебе?
Я присел перед ней на корточки, чтобы рассмотреть ее художество поближе. Нарисовано мастерски. Надо же, такая симпатичная ножка - и такой... реализм. Аня с сомнением посмотрела на меня. Но в этот раз я отступать не собирался. Я хотел добиться хотя бы одного внятного объяснения.
- Знак защищает.
Оберег в виде шрама? Да к тому же нарисованного? Да каждый раз на другом месте?
- От чего защищает?
- Ну я, например, не болею никогда.
- Ого. А мне нарисуй.
- Тебе нельзя.
- Почему это?
- Ты еще не готов.
- Не готов не болеть?
- Нет, носить Знак.
Вот так. Не готов я, значит. Зато готов к тому, что у моей девушки голова слегка наискосок.
- И давно у тебя это?
- Что именно?
- Роман с потусторонним миром.
- Три года.
Ты смотри, как по-разному половое созревание на подростков действует. Я вот в этом возрасте в футбол гонял до умопомрачения. Чтобы спать покрепче...
- Мне бабушка моя стала сниться. А она, говорили, была ведьмой.
Вот. Кому секс снится, а кому... бабушка.
- Это она тебя научила... рисовать?
- Над этим нельзя смеяться.
Я поспешно стер с лица улыбку.
- Ну... я знаки имел в виду.
- Она. И духов вызывать тоже.
Что-то на ее духов мне смотреть не хочется. Было у меня уже однажды ощущение, что вот-вот увижу. Мне не понравилось. Я вообще очень приземленный человек. Мне больше нравится целоваться. Кстати! О поцелуях...
- Костя, за тобой призрак стоит.
- Что?!
Только не оглядываться, подумал я и оглянулся. Никого.
Что ж ты мне мозги-то пудришь? Высококачественной пудрой.
- Чей призрак-то?
- Девушка...
- А откуда она взялась?
- Она к тебе пришла.
- Ко мне? У меня нет знакомых призраков, - поспешно открестился я.
- Она тебя знает.
Не хватало еще, чтобы меня потом обвиняли в подозрительных знакомствах с призраками.
- Ее зовут Елена.
- Прекрасная?
- Костя, это не шутки.
- Я ее не вызывал. У меня нет знакомых Елен. Ни Прекрасных, ни Премудрых.
- Она умерла.
- Давно?
- Да. Около двадцати лет назад.
- Ты с ума сошла? Я тогда под стол пешком ползал. Откуда я могу ее знать?
- Я сказала, что она тебя знает, а не ты ее.
Еще не легче. Мне не нравится столь пристальное внимание со стороны каких-то незнакомых призраков. Меня это нервирует. Прямо представляю, как иду по улице - и так и тянет оглянуться... Я поднялся с пола и сел на подлокотник кресла. Я, конечно, в невыигрышном положении. Может, Анька и видит каких-то выходцев с того света, но я не вижу ровно ничего!
- Чего она хочет?
- Я могу тебе ее показать.
- Что ж ты раньше молчала? Давай. Я готов. Что надо делать?
Аня зажгла свечу и небрежно сдвинула в сторону ноутбук.
- Иди сюда. Так ты не увидишь. Надо через зеркало.
Я подошел к столу, старательно обойдя пентаграмму. Она отдала мне зажженную свечу и достала из шкафа овальное зеркало на подставке. Черные свечи... дикость какая-то. Инфернал.
- Встань сюда. Теперь смотри в зеркало - на свечу. На отражение огня.
Опять тихо зазвучала латынь. Но я не смотрел на свечу. Я смотрел на отражение ее глаз. А в них - пламя свечи... Потом я встретился с ней взглядом, и меня немедленно обругали.
- На огонь смотри!
- А я смотрю. Так даже двойное отражение получается.
- Так ты ничего не увидишь.
Я вздохнул и стал смотреть на свечу. Через какое-то время у меня начало стремительно портиться настроение. Дурью занимаемся. И ведь взрослые люди! Я вот считаю себя взрослым человеком. Для меня свечи - это когда электричество отключают. А не способ вызывать призраков. И закрой окно, в конце концов! Я болею.
- Оно закрыто, - шепотом сказала Аня.
- А почему холодно? - стоп, я что, вслух говорил?
- Смотри...
Туман в зеркале. Легкая серая дымка. Очень тихо. Тишину можно брать в руки и раскладывать по полкам. Не вижу я никаких призраков. Ни в огне, ни рядом. И нет никакого тумана. Только кажется, что на меня кто-то смотрит. Ощущение чужого взгляда было столь реальным, что я резко оглянулся. Никого. Черт знает что. Ну убейте меня! – я ничего не понимаю. Какие могут быть призраки? Я не вижу. Но определенно кто-то видит меня, и от этого накрывает озноб. Я решительно задул свечу.
- Хватит!
- Не бойся. Она не хочет зла.
- Мне никто не хочет зла. Я очень хороший.
- Ты боишься.
- Чего это?
- Пройти Ритуал до конца. Каждый раз в середине срываешься.
- А что будет, если пройти до конца?
Аня забрала у меня свечу и спрятала ее в стол.
- Ничего ужасного не будет. Ты будешь понимать. И на многие вещи смотреть по-другому.
- Это бабушка тебя научила?
- Она ведьмой была. Люди говорили - порчу наводила.
Не знаю, что и сказать. Моя девушка - внучка бабушки-ведьмы. Бабушка приходит во сне и учит внучку рисовать Знаки.
- Может, это и правда, насчет порчи. Но другие люди говорят, что она лечила болезни. Даже рак.
- Слушай, это нереально. Я не верю, что деревенская бабка может вылечить рак.
- Человек лечит себя сам. Его только разбудить надо. Направить мысли в правильную сторону. Запрограммировать.
- А ты умеешь?
- Рак лечить - нет. Я другое могу. Садись сюда, на пол. И смотри на меня.
Ну, попробуем. Разберись с неисправимым скептиком...
Я очень внимательно смотрел ей в глаза. Смотрел. Смотрел... Пока не почувствовал, что издалека пришел звон. Поначалу еле слышный, он становился все громче и ярче; потом мне показалось, что я его вижу, этот звон, у него есть очертания, тяжесть и температура - он очень холодный на ощупь. Я больше не видел сидящую в кресле девушку, а видел только этот невыносимый звук.
Потом почувствовал, как меня встряхнули за плечи.
Мелькнуло ощущение, что я вернулся во вчерашний вечер, даже показалось на миг, что я снова стою на кухне и смотрю на бутылку с коньяком.
Надо же, оказывается, я поддаюсь гипнозу. Или черт его знает, что это было, но этому "чему-то" я явно поддаюсь.
Аня положила мне руку на лоб.
- О, да тебе и градусник не нужен.
- Сорок три?
- Не меньше. Ложись-ка.
- А дай мне такой гадкой травки. Как вчера.
- Сейчас принесу. Ложись.
До чего же противное состояние. Когда выползу из него - разрисуюсь шрамами с ног до головы. Или с головы до ног. Господи, какая ахинея. Так весело...
А вот проснулся я уже в больничной палате. Это ввергло меня в такой шок, что я тут же поинтересовался у мужика на соседней койке, сколько времени и какое сегодня число. Потом подумал и спросил про месяц. Потом еще подумал и уточнил год. Про век спрашивать не стал.
Когда файлы сошлись, мне стало интересно, что же я тут делаю. Чувствовал я себя вполне сносно, только немного кружилась голова и во рту жил противный привкус.
- Тебя сегодня днем на «скорой» привезли, - объяснил все тот же сердобольный мужик, увидев мои ошалевшие глаза.
- А что со мной было?
- В отключке валялся.
- Ну, хорошо, хоть не в реанимацию запихнули... – я попробовал встать. Получилось не очень-то. Голова плыла.
- Ты лежи. Вон, кнопку нажми, Светка придет.
Светка. Пусть будет Светка. Я нажал позитивную красную кнопку.
- Ну, больной, вы к нам вернулись? – весело спросила впорхнувшая через две минуты в палату медсестра.
Я вернулся. Знать бы, откуда… Я люблю возвращаться. Home, sweet home. Хоть и казенный.
- Вот и расскажи о себе... в подробностях. А то кроме имени - никаких данных на выходе. Что это ты от девушки шифруешься?
- Расскажу все, что знаю, - поклялся я.
- Все не надо. Для начала фамилию давай.
- Белоцерковский.
- Адрес.
Я сказал и адрес, и еще рассказал кучу всяких подробностей вплоть до детских болезней.
- Утром анализы сдашь. За кровью придут, банку возьмешь на посту, - медсестричка встала и ослепительно мне улыбнулась.
- Э, постойте, Светлана. Один вопрос. За что я тут?
- За грехи, - засмеялась медсестра. - Девушка твоя бригаду вызвала. Испугалась. Ты лежишь никакой - температура выше сорока, давление ниже семидесяти. Отдыхай теперь здесь.
- Да как я могу отдыхать, мне и переодеться-то не во что...
- Пусть родственники привезут. Или девушка твоя. Белье, посуду, зубную щетку. Полотенце. И тапочки.
Какие родственники? Родственники отправили меня в свободный полет три года назад. И вот я все летаю. Как могу. А они в гнезде. Только гнездо за пару тысяч километров отсюда. Уж точно не повезут мне тапочки. Остается Анна. И Серега. И Димыч. Еще Валера и Ярик. Оооо! Ленька! Вот кто мне тапочки привезет. У него и ключи от моей квартиры есть.
Телефон мигал красной лампочкой. Два процента батареи. Интересно, хватит хотя бы на ползвонка? Ха! Мы стандартных путей не ищем. Нормальные герои всегда идут окольными путями. А я же нормальный герой. По крайней мере, до сих пор себя считал. Это в последнее время появилось ощущение, что что-то не так. То ли не герой, то ли не нормальный. Как-то слишком часто я теряю точку опоры.
Я попросил у соседа карандаш и огрызок бумаги и переписал несколько номеров, которые могут понадобиться. Теперь пусть дохнет телефон, сколько влезет. Позвоню с поста.
Так. Начнем с Леньки. На него заряда должно хватить. Отбарабаню список и адрес больницы.
Я взял телефон и набрал номер Ани. О, какой я логичный. Вот зачем? Мне тапочки нужны, а не сеанс психоанализа.
- Привет.
- Ты вышел из сумрака?
- А ты сомневалась?
Пауза.
- Нет. В тебе - нет.
- А в ком сомневалась? - немедленно спросил я. Ты смотри, я еще и ревнивый, оказывается.
- Ты что, ревнуешь?
- Нет.
- Ладно.
Как это ладно?
- Ты встать можешь?
- Разумеется. Я даже сбежать смогу. Через окно. Только не в чем. У меня даже тапочек нет. А ботинки, наверное, забрали в приемном. Погоди... - я поднялся, держась за спинку кровати. Да, беглец из меня еще тот... - А, черт... - меня качнуло.
- Костя? Ты жив еще?
- Не уверен...
Телефон издал предсмертный хрип и умер. Так. Я, видимо, следующий. Надо дойти до симпатичной Светы. Нет, сначала лечь. Надо же, как меня скрутило. И симптомы какие-то непонятные. Хотя чего тут не понять? Такая температура даром не проходит. Плюнуть на все и доползти до ванной? Хвала всему на свете, она прямо при палате. Хрен с ним, завернусь в простыню. Точно станет легче жить. Придет Светка укол делать, а я тут весь такой... в простыне. Нет, сначала Леньке позвонить. Так это же надо на пост идти...
Хотя, зачем? Есть волшебная красная кнопка. И пост приходит к тебе.
- Света, спаси мне жизнь.
- А мы тут, по-твоему, чем занимаемся? - меланхолично ответила медсестра.
- Это вы в глобальном масштабе.
- А тебе в каком надо?
- В самом банальном. Дай позвонить.
- Кому?
- Другу.
- Знаешь, сколько вас таких? А у меня номер один. Болтается потом в телефонах всяких типов. И начинается - девушка, давайте познакомимся...
- Он не тип. Он гей.
Ничего, Ленька не обидится. Даже если узнает. К тому же, мы многого не знаем о себе...
- Тем более.
- Тогда я маме позвоню. Она не будет с тобой знакомиться. Честно.
- Еще не легче... Кстати, с тебя еще документы. Паспорт и полис.
- Тем более.
- Ладно, Белоцерковский, только недолго.
- Десять секунд... - я набрал номер Леньки и насколько смог лучезарно улыбнулся Свете. - Лень, это Костя. Поезжай ко мне на квартиру, возьми в шкафу в спальне пару футболок и трусов, возле принтера - паспорт, в ванной - мыло, зубную щетку, пасту, полотенце, расческу, на кухне - чашку, тарелку, ложку, вилку, в прихожей - тапочки, еще зарядку от телефона и воды купи газированной. Вези все в горбольницу, второй этаж, палата... - я вопросительно посмотрел на Свету.
- Восьмая... Ничего так у тебя мама, - проворчала она.
- И шоколадку для медсестры. Восьмая палата.
- Понял, - ответил Ленька. - Жди.
Этого человека я очень уважаю. Никаких лишних вопросов. И ведь не забудет ничего, сто процентов.
- Так что там с мамой? - язвительно спросила Света, когда я вернул ей телефон.
- Ну что тут поделаешь? Он мне как мать...
- Ладно, ложись уже... сынок.
Света ушла.
Надо отдохнуть. И подумать. Тем накопилось предостаточно. То есть тема-то одна... Зато глобальная. Не очень понимаю, куда летит моя жизнь. Эта "Демонология" - как стрелка на железной дороге. Больница - это ерунда, меньше надо по ночам в мокрой одежде гулять. Тут проблема в другом. Шрамы-пентаграммы... Пора уже признать, что все это явно возникло не на пустом месте. И можно ерничать сколько угодно, но... НО. Девушка моя - не просто слегка со странностями, как мне казалось сначала. Сначала все было забавно и нестандартно. Теперь становится серьезно и... Я вспомнил ее глаза, серые, как туман. Хватит. Туман, кстати, белый. Потом подумаю. Вот приедет она... Кстати, если не ошибаюсь, меня закатали в инфекционное отделение. Так что фиг ее ко мне пустят. И Леньку тоже. Но с Ленькой - ерунда, сумку передадут. Приедет? Может, и нет. Ей и без меня интересно жить. И ладно. По крайней мере, было неплохое приключение. Будет с чего начать мемуары. У меня туман серый, хоть расшибись... Ну и сумбур в голове...
- Костя... Эй! Спишь, что ли?
Сосед. Как его... Николай. Григорьевич, кажется. Знакомились только что.
- Не сплю.
- У тебя сигареты есть?
- Не курю я.
- Ну, молодежь пошла...
Где же Ленька? Чертовски хочется пить. Выйду из больницы - куплю домой кулер. И найду нормальную девчонку. Кафешки-цветы-свидания. Все как у людей.
В палату заглянула Света.
- Сынок, тебе посылочка. Забирай.
Все по списку. И вода! И шоколадка для Светки! Ну, Ленька! Я тебе пиво должен.
Минут через пятнадцать я был вполне готов жить дальше. Все-таки жить чистым гораздо приятней. Свежая голова - это здорово. Свежей головой и думается гораздо позитивней.
- Костя, к тебе пришли, - сосед махнул в сторону окна.
Ну вот. Я - здравомыслящий человек? До сих пор мне казалось, что да. Пока на горизонте не появилась эта странная, мечтательная, сумасшедшая девчонка с ранящим взглядом. Которая с регулярностью семнадцать раз за день выбивает у меня почву из-под ног. Которая не злится из-за моей язвительности - она ее просто не замечает. Которая видит призраков и держит в столе запас черных свечек. Победительница конкурса красоты среди ангелов. Внучка ведьмы. Все это пронеслось в моей бедовой голове, пока я шел к окну. Пока открывал его, чтобы сказать ей "привет". И ведь дошел, что самое интересное! Никакой слабости и в помине...
- Привет.
- Закрой окно, дурак! У тебя голова мокрая!
Ей и без меня интересно жить. А мне без нее - неинтересно... Я посмотрел прямо в серые ее глаза.
- Переезжай ко мне. С кошкой. У меня комнаты большие, есть где пентаграммы рисовать.
Она согласится. Потому что я очень этого хочу. Если она хочет, чтобы я прошел Ритуал до конца - я его пройду. И кстати, наконец узнаю, что же было у нее под покрывалом...
Эпилог:
И не спрашивайте меня, зачем она рисует шрамы и как вызывает призраков. Я живу с этим существом уже третий год и до сих пор не могу этого понять.
Бывает, разговариваю с кошкой. Очень адекватное создание.
Я честно пытался пройти Ритуал. Несколько раз. Но... иногда в самый ответственный момент я начинал ржать. А иногда мне становилось настолько не по себе, что я все равно начинал ржать.
ЗАТО! Я наконец-то ее поцеловал! Причем в самый первый день. Что вам сказать... мне понравилось.
А! Про покрывало! Вы не поверите. ЗАБЫВАЮ СПРОСИТЬ. Клянусь - спрошу сегодня.