К.Г.ЮНГ (1875 – 1961)
Швейцарский психоаналитик и культуролог. Был ближайшим соратником Фрейда и популяризатором его учения. Со временем подверг критике пансексуализм Фрейда; доказывал принципиальную невозможность объяснить происхождение человеческой культуры и творчества с позиций концепции Эдипова комплекса и сублимации. Юнг радикально переосмыслил фрейдовскую концепцию природы бессознательного. Обнаружил сходство между мифологическими мотивами древности, образами сновидений у нормальных людей и фантазиями душевнобольных. Эти образы – носители коллективного бессознательного – архетипы.
На первых порах понятие “бессознательного” использовалось для обозначения только таких состояний, которые характеризуются наличием вытесненных или забытых содержаний... Ясно, что с этой точки зрения бессознательное имеет исключительно личностную природу...
Конечно, поверхностный слой бессознательного является в известной степени личностным. Мы называем его личностным бессознательным. Однако этот слой покоится на другом, более глубоком, ведущем свое происхождение и приобретаемом уже не из личного опыта. Этот врожденный более глубокий слой и является так называемым коллективным бессознательным. Я выбрал термин “коллективное”, поскольку речь идет о бессознательном, имеющем не индивидуальную, а всеобщую природу. Это означает, что оно включает в себя, в противоположность личностной душе, содержание и образы поведения, которые cum grano salis являются повсюду и у всех индивидов одними и теми же. Другими словами, коллективное бессознательное идентично у всех людей и образует тем самым всеобщее основание душевной жизни каждого, будучи по природе сверхличным...
... Содержаниями коллективного бессознательного являются так называемые архетипы.... говоря о содержаниях коллективного бессознательного, мы имеем дело с древнейшими, лучше сказать, изначальными типами, т. е. испокон веку наличными всеобщими образами.... примитивные родоплеменные учения имеют дело с видоизмененными архетипами.... они успели приобрести осознаваемые формы, которые передаются с помощью традиционного обучения в основном в виде тайных учений, являющихся вообще типичным способом передачи коллективных содержаний, берущих начало в бессознательном.
Другим хорошо известным выражением архетипов являются мифы и сказки. Но и здесь речь идет о специфических формах, передаваемых на протяжении долгого времени... Архетип как таковой существенно отличается от исторически ставших или переработанных форм... Непосредственные проявления архетипов, с которыми мы встречаемся в сновидениях и видениях... значительно более индивидуальны, непонятны или наивны, нежели, скажем, мифы. По существу, архетип представляет то бессознательное содержание, которое изменяется, становясь осознанным и воспринятым; оно претерпевает изменения под влиянием того индивидуального сознания, на поверхности которого оно возникает...
До сих пор... не обращалось внимания на то, что мифы – в первую очередь психические явления, выражающие глубинную суть души. Дикарь не склонен к объяснению самых очевидных вещей... в его душе имеется непреодолимое стремление приспосабливать весь внешний опыт к душевным событиям. Дикарю недостаточно просто видеть, как встает и заходит Солнце, – эти наблюдения внешнего мира должны одновременно быть психическими событиями, т.е. метаморфозы Солнца должны представлять судьбу Бога или героя, обитающего, по сути дела, в самой человеческой душе...
Субъективность первобытного человека столь удивительна, что самым первым предположением должно было бы быть выведение мифов из его душевной жизни. Познание природы сводится у него, по существу, к языку и внешним проявлениям бессознательных душевных процессов. Их бессознательность представляет собой причину того, что при объяснении мифов обращались к чему угодно, но только не к душе. Недоступным пониманию было то, что душа содержит в себе все те образы, из которых ведут свое происхождение мифы...
Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного /Архетип и символ. М.: Ренессанс. 1991. С. 97 – 100.
К.КЕРЕНЬИ
Карл Кереньи – венгерский филолог – классик, коллега и единомышленник К.Юнга
... В то время, когда мифология была неотъемлемой частью жизни народа, ее не просто исполняли, как некий вид музыки, ею жили... Архаический человек... перед тем, как что-либо делать,... ищет пример в прошлом и погружается в него (в прошлое), как в водолазный колокол, чтобы затем нырнуть – защищенным и преображенным – в проблемы настоящего... Для архаического человека мифология его народа была не только убедительной, т.е. обладающей смыслом, но и объясняющей, т.е. придающей смысл [ всему остальному]. …
... мифология повествует об истоках или по крайней мере о том, что было изначально... Это возвращение к истокам и первоначальному состоянию является основной чертой всякой мифологии...
Философ пытается проникнуть сквозь мир явлений, чтобы констатировать то, что “действительно существует”, но рассказчик мифов отступает в первоначальный миф, чтобы поведать нам о том, что было изначально. Изначальность для него означает подлинность.
Кереньи К. Введение в сущность мифологии /Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. М.-К.: ЗАО “Совершенство”. 1997. С. 15, 18 – 19.
М.ЭЛИАДЕ (1907 – 1986)
Румынский культуролог, выдающийся исследователь мифа как “священной истории” и различия между “священным” и “профанным”. Считал, что миф и религия – неизменные составляющие человеческого сознания. Проводил тщательное разграничение между своими теориями и психологическими школами мифа. Понятие архетипа использовал в ином смысле, чем Юнг.
К определению понятий “вечное возвращение” и “архетип”.
Главное отличие человека архаического и традиционного общества от человека современного, на которого сильный отпечаток наложил иудео-христианский комплекс, заключается в том, что первый ощущает себя неразрывно связанным с космосом и космическими ритмами, тогда как сущность второго заключается в его связи с историей. Конечно, для архаического человека космос тоже обладал “историей”, хотя, вероятно, лишь в той мере, в какой он был творением богов и рассматривался как утвержденный сверхъестественными существами и мифическими героями. Но эта “история” космоса и человеческого общества – “священная история”, устанавливаемая и распространяемая посредством мифологии. Более того, эта история может бесконечно повторяться до тех пор, пока мифы служат образцами для церемоний, которые периодически воссоздают великие события в начале времен. Мифы сохраняют и передают парадигмы – образцы, в подражание им осуществляется совокупность действий, за которые человек берет на себя ответственность. Силой этих служащих примерами прообразов, очевидцами которых были люди мифического времени, периодически воссоздаются космос и общество …
В книге я употребляю понятия “прообразы, служащие примером”, “парадигмы” и “архетипы”, чтобы подчеркнуть вполне определенный факт, а именно то, что человек традиционного и архаического общества верил, что прообразы его установлений и нормы многочисленных правил его поведения были “явлены” в начале времен, и вследствие этого они имели для него сверхъестественный и “трансцендентный” источник.
Употребив понятие “архетип”, я … имею в виду не те архетипы, которые были описаны К.Г.Юнгом.… Для Юнга, как известно, архетипы – это структуры коллективного бессознательного... Я употребляю понятие “архетип” … как синоним к “образцам для подражания” и “парадигмам”, то есть в конечном счете в августиновском смысле. …
В “первобытном”, или архаическом, сознании предметы внешнего мира – так же, впрочем, как и сами человеческие действия, не имеют самостоятельной, внутренне присущей им ценности. Камень будет священным, поскольку его форма свидетельствует о том, что он является частью определенного символа, или же потому, что он являет собой иерофанию (иерофания – священноявление. Чаще встречаем понятие теофания – богоявление. Элиаде выбирает более широкий термин, чтобы обозначить не только явление бога или результат его вмешательства, но и следы участия любой сверхъестественной силы, пусть даже не персонифицированной), … знаменует некий мифический акт. Объект представляется как бы вместилищем инородной силы, которая выделяет его из окружающей среды и сообщает ему смысл и ценность. Сила может пребывать в субстанции объекта или в его форме, она передается путем иерофании или ритуала. Этот утес будет священным, поскольку само его существование есть иерофания: несжимаемый, неуязвимый, он – то, чем не является человек. Он не поддается времени, его реальность удваивается благодаря его вечности. Так один из обыкновеннейших камней превращается в “драгоценный”, то есть наделяется магической или религиозной силой на основании одной лишь его символической формы или происхождения: “громовой камень”, поскольку его считают упавшим с неба; жемчужина, поскольку вышла из глубин океана. Камень становится священным, потому что в нем обитают души предков (Индия, Индонезия), или потому, что он был когда-то местом богоявления (как “Вефиль”, послуживший постелью Иакову), или потому, что был освящен жертвоприношением или клятвой. …
В проявлениях своего сознательного поведения “первобытный”, архаический человек не знает действия, которое не было бы произведено и пережито ранее кем-то другим, и притом не человеком. То, что он делает, уже делалось. Его жизнь – непрерывное повторение действий, открытых другими.
Это сознательное повторение определенных парадигматических действий свидетельствует о своеобразной онтологии. И необработанный продукт природы, и предмет, изготовленный самим человеком, обретают свою реальность, свою подлинность лишь в той мере, в какой они причастны трансцендентной реальности. Действие обретает смысл, реальность исключительно лишь в той мере, в какой оно возобновляет некое прадействие. …
… окружающий нас мир, в котором ощущается присутствие и труд человека – горы, на которые он взбирается, области, заселенные и возделанные им, судоходные реки, города, святилища, – имеют внеземные архетипы, понимаемые либо как “план”, как “форма”, либо как обыкновенный “двойник”, но существующий на более высоком, космическом уровне. Не все в “окружающем нас мире” обладает такого рода прототипами, например, пустынные области, населенные чудовищами, невозделанные земли, неведомые моря, куда не осмеливается заплывать ни один мореплаватель … Они соответствуют мифической модели, но уже другого типа: все эти дикие, невозделанные области уподобляются хаосу, они относятся к еще не дифференцированному, бесформенному бытию, предшествующему сотворению. Именно поэтому, вступая во владение такой территорией, перед тем, как начинать ее использовать, люди совершают обряды, символически повторяющие акт творения; невозделанную область следует прежде “космизировать”, а потом уже заселить …
… окружающий нас мир, цивилизованный (окультуренный) человеком, обладает действительной ценностью лишь благодаря внеземному прототипу, который послужил ему моделью. Человек строит по архетипу. Небесные модели имеют не только город или его храм, но они есть у любой местности … где живет человек… Именно эта сопричастность … архетипической модели придает им реальность и законность сущего…
… конкистадоры вступали во владение открытыми и завоеванными ими островами и континентами во имя Иисуса Христа. Водружение Креста было равносильно “оправданию” и “освящению” страны, ее “новому рождению”, повторяя таким образом крещение (т.е. акт творения) …
… всякая территория, занятая с целью проживания на ней или использования ее в качестве “жизненного пространства”, предварительно превращается из “хаоса” в “космос”, посредством ритуала ей придается некая “форма”, благодаря которой она становится реальной. Очевидно, что в архаическом сознании реальность выступает как сила, действенность и долговечность. Поэтому реальным становится преимущественно сакральное, ибо только сакральное есть в абсолютном смысле действует эффективно, творит и придает вещам долговечность. Бесчисленные действия освящения – пространства, предметов, людей и т.д. – свидетельствуют об одержимости реальностью, о жажде первобытного человека быть …
Наряду с архаической верой в небесные архетипы городов и храмов, мы встречаем и другой ряд верований …, опирающихся на понятие “центра”.
… символику “центра” можно сформулировать следующим образом:
а) Священная Гора, где встречаются Небо с Землей, расположена в центре Мира;
б) любой храм или дворец … есть “священная гора”, а тем самым и некий Центр;
в) будучи Осью Мира (Axis Mundi), священный город или храм просматривается как точка соприкосновения Неба, Земли и Ада...
... По мнению христиан, Голгофа находилась в центре мира, поскольку она была вершиной мировой горы и в то же время местом, где был сотворен и похоронен Адам. Таким образом, кровь Спасителя пролилась на череп Адама, погребенного у самого подножия Креста, и искупила его …
... Итак, “центр” есть область в высшей степени священного, область абсолютной реальности. Аналогично, все прочие символы абсолютной реальности тоже находятся в некоем Центре. Дорога, ведущая к нему, – “трудная дорога”, и это подтверждается на всех уровнях реальности: извилистые проходы в храме... паломничество в святые места... полные опасностей странствия героических экспедиций за Золотым руном, Золотыми яблоками, Травой Жизни и т.д.; блуждание в лабиринте, трудности, с которыми сталкивается тот, кто ищет путь к себе, к “центру” собственного существа, и т.д. Путь тернист и усеян опасностями, потому что в действительности это ритуал перехода от мирского к священному, от преходящего и иллюзорного к реальности и вечности, от смерти к жизни, от человека к божеству. Достижение “центра” равносильно посвящению, инициации; существование, еще вчера мирское и иллюзорное, сменяется теперь новым – реальным, длительным и действенным …
... ничто не может длиться, если оно не “одушевлено”, если с помощью жертвоприношения оно не наделено душой... Чтобы обеспечить реальность и долговечность строению, повторяют божественный акт образцового созидания – сотворения миров и человека.... Благодаря парадоксу ритуала любое освященное пространство совпадает с Центром Мира, точно так же, как и время какого бы то ни было ритуала совпадает с мифическим временем “начала”... Любой ритуал... разворачивается не только в освященном пространстве..., но и в священном, “сакральном времени”, “во время оно”, т.е. тогда, когда ритуал исполнялся впервые богом, предком или героем...
... Любой ритуал имеет свою сакральную модель, архетип... “Так делали боги, так делают люди”... В этой индийской пословице резюмируется вся теория, стоящая за ритуалами всех народов... у “первобытных” народов не только ритуалы имеют свою мифическую модель, но и любое человеческое действие становится успешным постольку, поскольку оно точно п о в т о р я е т действие, выполнявшееся в начале времени богом, героем или предком.... Человек лишь повторяет акт творения; его религиозный календарь отмечает на протяжении одного года все космогонические фазы, которые имели место о т о с н о в а н и я. Действительно, сакральный год бесконечно повторяет сотворение, человек становится современником космогонии и антропогонии, поскольку ритуал переносит его в мифическую эпоху изначальности.... Субботний отдых воспроизводит первоначальное действие Всевышнего, так как именно на седьмой день Сотворения бог “почил... от всех дел своих, которые делал”. Миссия Спасителя – в первую очередь п р и м е р, о б р а з е ц, которому следует подражать.... Брачные ритуалы также имеют сакральную модель, и человеческое бракосочетание воспроизводит священный брак (иерогамию), и прежде всего союз, заключаемый между Небом и Землей...
... предмет или действие становятся реальными лишь в той мере, в какой они и м и т и р у ю т или п о в т о р я ю т архетип.... реальность достигается исключительно путем повторения или участия, все, что не имеет образцовой модели “лишено смысла”, иначе говоря ему не достает реальности.... человек традиционных культур признавал себя реальным лишь в той мере, в какой он переставал быть самим собой..., довольствуясь и м и т а ц и е й или п о в т о р е н и е м действий кого-то другого.
... второй аспект первобытной онтологии: по мере того как некоторые действия (или предмет) приобретает некую р е а л ь н о с т ь, благодаря повторению парадигматических действий, и только благодаря этому, осуществляется неявная отмена мирского времени, длительности, “истории”, и тот, кто воспроизводит образцовое действие, каким образом переносится в мифическое время первое явления этого действия-образца …
Коллективная память внеисторична.... память об исторических событиях и о подлинных персонажах меняется по истечении двух-трех столетий так, чтобы их можно было подвести под шаблон архаического способа мышления, неспособного к восприятию и н д и в и д у а л ь н о г о и удерживающего (в памяти) лишь о б р а з ц о в о е. Это сведение событий к категориям, а личностей – к архетипам происходит в сознании европейских народных слоев вплоть до наших дней в соответствии с архаической онтологией.... народная память возвращает историческому персонажу нового времени его значение имитатора архетипа и воспроизводителя архетипических действий …
... повсюду существует понятие конца и начала некоторого временного периода, основанное на наблюдении за биокосмическими ритмами, входящие в более широкую систему, в систему периодических очищений (очищение желудка, посты, исповедь в грехах и т.д. при потреблении нового урожая) и периодического возрождения жизни. … эта концепция периодического сотворения, то есть циклического возрождения времени, ставит вопрос об упразднении “истории” …
... в момент такого рассечения времени, каким является Новый год, мы присутствуем не только при фактическом окончании одного промежутка времени и начале другого, но также и при о т м е н е прошедшего года и истекшего времени.... ежегодное изгнание демонов, грехов и болезней, в сущности является попыткой вернуть хотя бы на миг мифическое изначальное время, “чистое” время, каким оно было в “момент” Сотворения. Любой Новый год – это возобновление времени с его начала, то есть повторение космогонии. Ритуальные схватки между двумя группами участников, присутствие мертвых, сатурналии и оргии – все эти элементы указывают на то, что в конце года и в преддверии Нового года повторяются мифические мгновения перехода от Хаоса к Сотворению Мира …
... сценарии Нового года, в которых повторяется Сотворение, особенно отчетливы у исторических народов, – у народов, с которых начинается история в собственном смысле слова, то есть у вавилонян, египтян, евреев, иранцев.... эти народы, видимо, испытывали глубочайшую потребность периодически возрождаться, отменяя прошедшее время и реактуализируя Сотворение. Что касается “первобытных” обществ,... для которых время фиксируется лишь в биологическом смысле,... не позволяя... выявить необратимость происходящих событий, то эти “первобытные” общества периодически возрождаются с помощью изгнания “зол” и отпущения грехов …
... Каждый раз, когда жизнь оказывается под угрозой... ощущают потребность вернуться к истокам,... отсюда и то существенное значение (в ритуалах и мифах), которое придают всему, что может означать “начало”, исходное, первоначальное (новые сосуды и “вода, зачерпнутая до рассвета” в магии и в народной медицине, тема “ребенка”, “сироты” и т.д.)...
... Отказ сохранять память о прошлом даже совсем недавнем,... это отказ архаического человека признать себя историческим существом, признать какую либо ценность памяти, а следовательно, и событий непривычных, то есть не имеющих архетипической модели, из которых в действительности и складывается конкретная длительность.... мы распознаем стремление обесценить время.... если не обращать на время никакого внимания, оно не существует, более того, там, где оно становится заметным (из-за “грехов” человека, когда он отдаляется от архетипа и впадает в длительность), время может быть аннулировано.... жизнь архаического человека... хотя и длится во времени, но не несет на себе его груза, не замечает его необратимости, иными словами никак не считается с тем, что как раз и является характерным и решающим в осознании времени. Как мистик, как вообще религиозный человек, первобытный человек... п о в т о р я е т жесты к о г о - т о другого и благодаря этому повторению непрерывно живет в настоящем …
... доминирующим во всех космически-мифологических лунных концепциях является циклическое возвращение... мы обнаруживаем циклическую структуру времени, которое возрождается при каждом новом “рождении”, в каком бы плане оно ни происходило.... “первобытный человек”, придавая времени циклический характер, аннулирует его необратимость. В каждое мгновение все начинается с самого начала. Прошлое есть не что иное, как предвосхищение будущего. Нет событий необратимых и преобразований окончательных. В каком-то смысле можно даже сказать, что в мире не происходит ничего нового, ибо все есть повторение все тех же изначальных архетипов; это повторение... бесконечно удерживает мир в одном и том же рассветном мгновении начал. Время лишь делает возможным появление и существование вещей. Оно не имеет никакого влияния на это существование, поскольку оно само беспрерывно возрождается.
Гегель утверждал, что в природе все повторяется до бесконечности и что “нет ничего нового под солнцем”.... Н о э т о п о в т о р е н и е и м е е т с м ы с л..., только оно придает событиям р е а л ь н о с т ь.... По Гегелю, история “свободна” и всегда “нова”, она не повторяется....Этой истории, которая не повторяется, Гегель противопоставляет Природу, в которой повторы бесконечны. Мы видели, что в течение довольно значительного времени человечество всеми способами противилось “истории”. Можем ли мы сделать из этого вывод, что на протяжении всего этого периода человечество пребывало в Природе и еще не отделилось от нее?... Или же в его желании не иметь “памяти”, не замечать времени,... мы должны видеть... его стремление б ы т ь таким, как е с т ь те архетипические существа, действия которых он беспрерывно воспроизводит? …
Техника шаманизма состоит преимущественно в переходе из одной космической области в другую: с Земли на Небо или с Земли в Преисподнюю. Шаману известна тайна прорыва уровней. Это сообщение между космическими сферами стало возможно благодаря самой структуре Мира.... Мир... понимается... как состоящий из трех этажей – Неба, Земли, Преисподней, – соединенных между собой центральной осью. … Эта ось проходит, разумеется, через некое “отверстие”, через “дыру”: именно через эту дыру боги спускаются на землю, а мертвые – в подземный мир; через нее же дух пришедшего в экстаз шамана может воспарять или спускаться во время его небесных или инфернальных путешествий. …
Символика “центра” не обязательно связана с космологической идеей... К идее “центра” пришли потому, что уже имелся опыт сакрального пространства, насыщенного трансчеловеческим присутствием: именно в этой точке проявляется нечто высшее (или преисподнее). Позднее возникло представление, что явление сакрального само по себе предполагает прорыв уровней …
Ось Мира изображалась самым конкретным образом – либо столбами, подпирающими жилище, либо отдельными сваями, которые назывались “Мировыми Столпами”.... Центральный столб – характерная деталь жилища первобытных народов.... Мировой Столп иногда представляется отдельно от жилища... ... всякое человеческое жилище проецируется в Центр Мира... любой жертвенники, шатер или дом делают возможным прорыв уровня, а следовательно, восхождение на Небо. …
Нам пришлось несколько раз возвращаться к этому, по нашему мнению, главному моменту, чтобы подчеркнуть всеобщий характер идеологии, лежащей в основе шаманизма. Не сами шаманы – одни – создали космологию, мифологию и теологию своих племен; они лишь ввели их в свой внутренний мир, “опробовали” и использовали в качестве маршрута для своих экстатических путешествий …
Другой мифический образ этого Центра Мира, который делает возможной связь между Землей и Небом – это образ Мировой Горы.... Именно по такой Мировой Горе и взбирается в воображении будущий шаман во время болезни, сопутствующей посвящению его в шаманы, к ней же он возвращается позднее, во время своих экстатических путешествий. Подъем на гору всегда означает путешествие к Центру Мира.... наличие этого “центра” обеспечивается разными способами – даже в устройстве человеческого жилища, – но только шаманы и герои действительно восходят на Мировую Гору, и, когда шаман взбирается на свое ритуальное дерево, он взбирается тем самым на Мировое Древо и, таким образом, добирается до вершины Вселенной, до верхнего Неба …
Собственно говоря, символика Мирового Древа является как бы дополнением к символике Центральной Горы. Иногда они взаимно перекрываются, обычно же – дополняют друг друга. Однако и та и другая суть не что иное, как более утонченные мифические формы Оси Мира (Мирового Столпа и т.д.). …
В символике Мирового Древа воплощены различные религиозные идеи. С одной стороны, оно представляет Вселенную в постоянном ее возрождении, неиссякаемый источник мировой жизни и прежде всего вместилище сакрального,... с другой стороны, Древо символизирует Небо или Небеса – звездные уровни, то есть Небеса, соответствующие планетам.... Однако важно сразу же напомнить, что во многих архаических традициях Мировое Древо, выражающее самую сакральность мира, его плодородие и вечность связано с идеей творения, плодородия и инициации, в конечном счете – с идеей абсолютной реальности и бессмертия. Мировое Древо становится, таким образом, Древом Жизни и Бессмертия. Обогащенное бесчисленными мифическими двойниками и дополнительными символами (Женщина, Источник, Молоко, Животные, Плоды и т.д.), Мировое Древо предстает перед нами всегда как само вместилище жизни и повелитель судеб.... Мировое Древо в действительности мыслится как Древо, живущее и дающее жизнь...
Сюжет,... явно экзотического происхождения, – сюжет Древа – Книги судеб. У турок-османов Древо Жизни имеет миллион листьев, на каждом из которых записана судьба какого-либо человека; каждый раз, когда умирает человек, оно роняет один лист. Ханты верят, что одна из богинь, сидя на небесной Горе о семи ярусах, записывает судьбу человека сразу же после его рождения – на дереве с семью ветвями …
Сибирские, эскимосские, североамериканские шаманы “летают”. Во всем мире колдунам и целителям приписывают ту же магическую силу.... колдуны и шаманы здесь, на земле, столько раз, сколько пожелают, способны “покинуть тело”, то есть достичь смерти, которая одна может превратить в “птиц” остальных людей: шаманы и колдуны могут наслаждаться состоянием “душ”, “бесплотных”, в то время как для обычных людей это доступно лишь в момент их смерти. Такой магический полет выражает одновременно автономность души и экстаза. Именно этим объясняется тот факт, что данный миф смог войти в столь разные культурные комплексы как колдовство, мифология сновидений, солнечные культы и апофеозы императоров, техника экстаза, погребальная символика и т.д. Одновременно он связан и с символикой восхождения. В этом мифе о душе содержится в зародыше вся метафизика независимости и духовной свободы человека: именно там следует искать отправную точку для первых умозрительных построений о добровольном расставании с телом, о всемогуществе разума, о бессмертии человеческой души. Анализ “образа движения” может показать, насколько важное место занимает ностальгия по полету в человеческой психике. Главный момент здесь в том, что мифология и обряды магического полета, свойственные шаманам и колдунам, утверждают и провозглашают их трансцендентность по отношению к человеческому состоянию: взлетая в воздух под видом птиц или в своем обычном виде, шаманы как бы подчеркивают упадок человека. Ведь во многих мифах... упоминается о правремени, когда все люди могли подняться до небес, взобравшись на гору, на дерево или на лестницу или взлетая с помощью собственных средств или... птиц. Упадок человечества препятствует отныне большинству людей улететь на небо; только смерть возвращает людям (и то не всем!) их изначальное состояние, только тогда они могут подняться в небо и летать, как птицы, и т.д.
... концепция души-птицы, а отсюда и отождествление смерти с птицей отмечались уже в религиях архаического Ближнего Востока. Египетская “Книга Мертвых”... описывает смерть в виде улетающего сокола, а в Двуречье умерших представляли в виде птиц. Миф этот, видимо, еще намного древнее: на доисторических памятниках Европы и Азии Мировое Древо изображается с двумя птицами на ветвях; эти птицы наряду с космогоническим значением, видимо, символизируют также Душу-Предка.... в центральноазиатской, сибирской и индонезийской мифологиях птицы, сидящие на ветвях Мирового Древа, представляли собой души людей. Шаманы – поскольку они могут превращаться в “птиц”, то есть из-за их состояния “духа”, - способны улетать до самого Мирового Древа, чтобы вернуть оттуда “души-птицы”.
... символика и мифология “магического полета” в узком смысле слова выходят за рамки шаманизма и даже предшествуют ему: они принадлежат идеологии магии вообще и играют главную роль во многих магически-религиозных системах....
... левитация (лат. Levis – легкий) – потеря веса и приобретение способности парить. Упоминается в агиографической литературе (житиях святых) у святых и чародеев, отмечается также и в христианских и исламских традициях. В католической агиографии отмечено большое количество случаев левитации и даже “полет”.... Самым знаменитым тому примером является пример св.Иосифа Копертинского (1603-1663). Один свидетель описывает его левитацию следующим образом: “... он поднялся в пространство и взлетел, как птица, на главный алтарь, где он приложился к дарохранительнице...”... В другой раз он взлетел на оливу: “... и он оставался полчаса коленопреклоненным на ветке, и видели, как она покачивалась, будто бы на ней сидела птица”. В другом случае он в экстазе пролетел в двух с половиной метрах над землей до миндального дерева, росшего метрах в тридцати. Среди других бесчисленных примеров левитации или полета святых или благочестивых остановим... внимание еще на случае сестры Марии... кармелитки-арабки: она поднималась очень высоко в воздух, до вершин деревьев в Кармельском саду в Вифлееме, “но она начинала подниматься, опираясь на отдельные ветки, и никогда не парила свободно в пространстве”.
Мирча Элиаде. Космос и история. Избранные работы. – М.: Прогресс. 1987. С. 29 – 30, 32 – 33, 36 – 40, 43 – 47, 56 – 59, 62 – 63, 68, 83, 88 – 89, 91 – 92, 147 – 152, 154 – 158.
ДЖОН ФРЭНСИС БИРЛАЙН
Современный американский ученый, популяризатор теории мифа.
Миф это вечное зеркало, в которое мы видим самих себя. Миф всегда может что-нибудь сказать любому человеку, он всегда может сказать что-нибудь о каждом; миф – повсюду вокруг нас, мы лишь должны распознать его. …
... у всех людей, живущих на Земле, очень много общего между собой; понятия “примитивный” и “современный” отстоят друг от друга не так уж далеко, как мы могли бы подумать. Изучение мифов разных народов поможет сузить пропасть, разделяющую разные культуры, и обнаружить неизменную и универсальную часть общечеловеческого опыта.
... для прохожего с улицы слово “миф” будет ассоциироваться с ложью, выдумками или суевериями. В ночных теленовостях медицинский эксперт рассуждает о необходимости “избавиться от широко распространенных мифов, связанных со СПИДом”. В таком контексте “миф” означает ложную концепцию... Но в этой книге слово “миф” зачастую будет синонимом слова “истина”. Нередко миф представляет собой силу, которая начинает работать там, где оканчиваются наши привычные пять чувств.
Если мифы – это лишь сказки и суеверия, то отчего же они до сих пор продолжают волновать и очаровывать нас? Почему они пережили века и дошли до наших дней? Как мы увидим дальше, понятию “миф” невозможно дать одно-единственное верное определение, поскольку миф всегда проявлялся на множестве разных уровней.... миф – это первая робкая попытка объяснить возникновение тех или иных вещей, это предок науки. Кроме того, это попытка объяснить, почему происходят те или иные явления, то есть миф имеет отношение к сфере религии и философии. Это также “история предыстории”, попытка рассказать нам, что могло происходить до того, как началась письменная история человечества. Это и древнейшая форма литературы, обычно существовавшая в форме фольклора. Миф рассказывал древним людям о том, кто они такие и как следует жить. Таким образом, миф был и остается до сих пор основой морали, государственности и национального самосознания.
Миф едва ли можно назвать достоянием исключительно “примитивного, донаучного” мышления. Жизнь и в наши дни насыщена мифологическими символами и смыслами, мифологическим языком; все это – ценнейшая часть общечеловеческого наследия. Басни, сказки, литература, эпос, священные книги великих религий – все это включает в себя древние мифы, преодолевшие границы времени, пространства и культурных различий. Мифы, взятые сами по себе, проявляют удивительное сходство между культурами различных народов, разделенных огромными расстояниями. И эта общность помогает нам увидеть за всеми различиями красоту единства человечества: все народы Земли во все времена имеют между собой нечто общее.
... мы можем привести несколько самых общих утверждений, связанных с понятием мифа.
Миф – это нечто постоянное и неизменное для всех людей во все времена. Общие модели, сюжеты и даже детали, содержащиеся в мифах, встречаются везде и повсюду. Это объясняется тем, что миф – это совокупное наследие воспоминаний наших предков, передававшееся из поколения в поколение. Миф даже может входить в структуру нашего подсознания; не исключено, что он закодирован в наших генах.
Миф – это рассказ о событиях, совершавшихся до начала письменной истории, и о значении событий, которые произойдут в будущем. Миф – это нить, соединяющая воедино прошлое, настоящее и будущее.
Миф – это своего рода уникальный язык, описывающий реалии, лежащие за пределами наших пяти чувств. Он заполняет пропасть между образами подсознания и языком сознательной логики.
Миф – это “склейка”, формирующая целостные сообщества людей. Он представляет собой основу самоопределения общин, племен и наций.
Миф – это комплекс верований, придающих жизни смысл. Миф помогает людям и обществам достойно и адекватно приспособиться к своему окружению.
Наш язык насыщен многочисленными терминами, происходящими из мифов, в особенности древнегреческих и древнеримских мифов. Мы используем эти слова ежедневно, не задумываясь об их происхождении. … Миф сам по себе представляет совершенно уникальный способ использования языка. Обычные слова, обозначающие конкретные вещи, употребляются в мифе для описания понятий, превосходящих опыт наших пяти чувств.
Во многих культурах мы встречаем общий термин, обозначающий силы, превосходящие человека, либо невидимые силы, духовную мощь вещей и явлений, превосходящую наше понимание: “ваканда” (wakanda) – у индейского племени сиу, “оренда” (orenda) – у ирокезов, “мулунгу” (mulungu) – у банту, “нумен” (numen) – у древних римлян. Среди современных понятий эти термины стоят в одном ряду с термином “высшая сила”. Человек обычно чувствует, что не с<