Девятый рассказ из серии Академия Сумеречных охотников.
Кассандра Клэр и Сара Риз Бреннан
Рассказы из Академии Сумеречных охотников
Рожденный для бесконечной ночи
В час вечерний, в час дневной,
Входят люди в мир земной...
Кто рожден для вечной муки,
Кто для радости одной...
Кто для радости беспечной,
Кто для ночи бесконечной...
«Прорицания Невинного», Вильям Блейк
Магнус считал, что многие старинные вещи были творением неувядающей красоты. Пирамиды. Давид Микеланджело. Версаль. Сам Магнус.
Тем не менее, только потому, что что-либо было старинным и наполненным многолетними традициями не позволяло приравнивать это к произведениям искусства. Даже если вы нефилим, считающий, что кровь Ангела в ваших жилах ставила вас на ступень выше, чем кого-либо еще.
Академия сумеречных охотников не являлась созданием неувядающей красоты. Это была просто дыра.
Магнус не получал удовольствия от сельской местности ранней весной, прежде, чем зима в самом деле закончится. Весь пейзаж был монотонным, как старый фильм, без сюжетной линии. Темно-серые поля расположились под бледно-серым небом, а деревья были ободраны вплоть до серых когтей, сжимающих дождевые облака. Академия соответствовала своим окрестностям, засев в здешнем ландшафте словно большая каменная жаба.
Магнус бывал здесь прежде несколько раз в гостях у друзей. Он не любил ее. Он вспомнил, как долго ходил под холодными взглядами студентов, которые прошли подготовку мрачными и ограниченными методами Конклава и Соглашения, и, которые были слишком молоды, чтобы полностью осознать, что мир может быть куда более сложным, чем все это.
По крайней мере, тогда это место еще не пришло в упадок. Магнус пристально посмотрел на одну из небольших башен, стоявших на каждом из четырех углов Академии. Эта не стояла прямо. На самом деле, она выглядела словно убогая родственница Пизанской башни.
Магнус посмотрел на неё, сконцентрировавшись, и щелкнул пальцами. Башня прыгнула обратно на свое место, как если бы это был, присевший на корточки, человек, который внезапно выпрямился. Последовала слабая серия криков, исходящая из окон башни. Магнус не осознавал, что там находились люди. Это поразило его, поскольку это было небезопасно.
Ну, обитатели ранее Пизанской башни скоро осознают, что он сделал им одолжение. Магнус посмотрел на ангела в витраже, установленного над дверью. Ангел смотрел на него сверху вниз с мечом наперевес и придирчивым взглядом, как если бы он не одобрял одежду Магнуса и собирался попросить его переодеться.
Магнус прошел, под осуждающим ангелом в каменный зал, мягко насвистывая. Зал был пуст. Было еще слишком раннее утро, которое, возможно, объяснялось некоторой серостью. Магнус надеялся чем-то скрасить этот день, прежде чем прибудет Алек.
Он оставил своего парня в Аликанте, в доме его отца. Сестра Алека, Изабель, жила там. Магнус спал беспокойно в доме Инквизитора прошлой ночью, и сказал, что он оставит их за завтраком наедине…только семья. В течение многих лет он, Роберт и Мариза Лайтвуд устраивали свою жизнь так, чтобы никогда не пересекаться с друг другом, за исключением того, если этого не требует их долг или же крупные денежные выплаты, которые были способны соблазнить Магнуса.
Магнус был уверен, что Роберт и Мариза скучали по тем дням и желали, чтобы они вернулись. Магнус знал, что они никогда бы не выбрали его для своего сына, даже если бы их сын познакомил их с парнем, они предпочли бы, чтобы он не был нежитью. И, конечно же, не нежитью, которая находилась поблизости на протяжении тех дней, когда существовал Круг Валентина и видел их в то время их жизни, которой они не гордились в настоящее время.
Но Магнус не мог этого забыть. Он мог любить одного Сумеречного охотника, но невозможно было любить их всех. Он предполагал, что еще много лет вежливо будет избегать их и, при необходимости, так же вежливо терпеть родителей Алека. Это была не очень большая цена за возможность быть с Алеком.
Просто сейчас он сбежал от Роберта Лайтвуда и имел возможность осмотреть комнаты, которые Магнус поросил Академию подготовить к его приезду. Исходя из состояния остальной части Академии, у Магнуса были темные предчувствия по поводу этих комнат.
Он слегка побежал вверх по лестнице в этом тихом, отдающим эхом, месте. Он знал, куда он идет. Он согласился приехать и дать серию гостевых лекций по просьбе своей старой подруги – Катарины Лосс, но он, в конце концов, был Верховным Магом Бруклина, и привык к определенным стандартам. Он не имел ни малейшего намерения покидать своего парня на нескольких недель. Поэтому он ясно дал понять, что ему требуется определенные условия для себя и Алека, и что этот список включает в себя и кухню. Он не собирался есть что-либо из той еды, о которой ему рассказывала в своих письмах Катарина. По возможности, он намеревался вообще избегать даже любого вида этой еды.
Карта, составленная Катариной, была довольно точной: он нашел свою комнату в верхней части здания. Там имелась мансарда, что, как догадался Магнус, возможно, позволяло считать эту комнату люксом. Тут имелась небольшая кухня, хотя Магнус опасался, что она не обновлялась годов с 1950-ых, поскольку в раковине находилась дохлая мышь.
Может быть, кто-то просто оставил её там, чтобы поприветствовать его. Возможно, это было что-то вроде торжественного подарка.
Магнус бродил по комнатам, взмахивая рукой, которая заставляла окна и столешницы становиться чистыми. Он щелкнул пальцами, и послал мертвую мышь в качестве подарка своему коту, Председателю Мяу. Майя Робертс, лидер стаи оборотней Нью-Йорка, присматривала за котом для него. Магнус надеялся, что она будет считать, что Председатель Мяу был великолепным охотником.
Затем он открыл маленький холодильник. Тяжелая дверь отвалилась, до тех пор, пока Магнус не одарил её строгим взглядом, а затем прыгнула обратно. Он посмотрел внутрь холодильника, махнул свободной рукой, и удовлетворился, что сейчас он по большей части заполнен продуктами из Продуктового Маркета.
Алек никогда бы не узнал об этом, и Магнус, в любом случае, отправил бы позже деньги в этот маркет. Он еще раз прошелся по комнатам, добавив подушки на печально-голые деревянные стулья и обрушив свои домашние разноцветные одеяла на кровать с однобоким балдахином.
Миссия по аварийной декорации была успешно выполнена и, чувствуя себя куда более бодрым, Магнус спустился в главный зал Академии, надеясь там обнаружить Катарину или же, ожидающего его, Алека. Но там не было никаких признаков активности, поэтому, несмотря на его опасения, Магнус пошел в столовую, чтобы посмотреть, нет ли Катарины там.
Но её и там не было, зато было несколько разрозненно сидящих над своим завтраком студентов. Магнус предположил, что бедные создания должно быть рано встали, чтобы пометать копья или заняться каким-либо еще сомнительным занятием.
Там была тощая блондинка, нагромоздившая серое вещество, которое вполне могло бы быть кашей или яйцами на тарелке. Магнус с тихим ужасом наблюдал, как она несла это по направлению к столу, как будто она и в самом деле собиралась съесть это.
Затем она заметила Магнуса.
- О, привет, - сказала блондинка, останавливаясь на середине пути, как будто она пострадала от красивого грузовика. Он наградил её свой самой очаровательной улыбкой. А почему бы и нет?
- Здравствуй.
Магнус был преградой еще задолго до того, как они были изобретены. Ему был хорошо знаком этот взгляд. Люди и прежде раздевали его глазами.
Он был впечатлен напряженностью в данном взгляде. Это было редкостью для людей: мысленно срывать с себя одежду и разбрасывать её в разные углы комнаты, выражая это одним лишь только взглядом.
На нем даже не было ничего впечатляющего. Магнус решил одеться со скромным достоинством, как и подобает преподавателю: черную рубашку и штаны пошиты на заказ в строгом стиле. Но в то же время он внес легкий штрих стиля в свой образ преподавателя, надев короткую мантию поверх рубашки, прошитую тонкой сверкающей золотой нитью.
- Вы, должно быть, Магнус Бейн, - сказала блондинка. - Я много слышала о вас от Саймона.
- Я не могу винить его за хвастовство, - сказал Магнус.
- Мы так рады, что вы здесь, - продолжила блондинка. - Я Джули. Практически лучший друг Саймона. И я довольно таки неприветлива с Нежитью.
- Как мило для нас, Нежити, - пробормотал Магнус.
- Я очень взволнована ожиданием ваших лекций. И возможности провести время вместе. Вы, я и Саймон.
- Разве это будет не вечеринка? - сказал Магнус.
По крайней мере, она пыталась, а это делали не все нефилимы. И она упомянула Саймона на полном вдохе, несмотря на то, что Саймон был примитивным. Кроме того, внимание льстило. Магнус улыбнулся и мысленно сделал себе пометку на этот счет.
- Я с нетерпением жду возможности познакомиться с тобой получше, Джули.
Вполне возможно, что он неправильно оценил её улыбку. Джули протянула руку, словно хотела пожать её Магнусу, и уронила поднос. Она и Магнус посмотрели на разбитую миску и её печальное серое содержание.
- Это к лучшему, - с убеждением сказал Магнус.
Он взмахнул рукой и весь беспорядок исчез. Затем он указал на вытянутую руку Джули и в ней появился черничный йогурт с маленькой ложкой.
- О! – Воскликнула Джули. – О, ничего себе, спасибо.
- Ну, в альтернативном случае ты могла бы вернуться и получить еще больше пищи академии, - сказал Магнус, - поэтому, я думаю, что ты мне должна нечто больше, чем просто «спасибо». Возможно, теперь ты должна мне своего первенца. Но не волнуйся, я не пытаюсь продать чьего-то первенца.
Джули захихикала.
- Вы не желаете присесть?
- Спасибо за предложение, но на самом деле, я кое-кого искал.
Магнус осмотрел комнату, которая медленно заполнялась. Он по-прежнему не видел Катарину, но в дверях он увидел Алека, который стоял там с видом только что прибывшего человека и разговаривающим с примитивным индийским мальчиком, которому было лет шестнадцать.
Он поймал взгляд Алека и улыбнулся.
- И уже нашел, - сказал он. – Рад был познакомиться с тобой, Джули.
- Точно так же, Магнус, - заверила она его.
Когда Магнус подошел к Алеку, другой мальчик пожал руку Алека.
- Я просто хотел сказать спасибо, - сказал мальчик, и ушел, кивнув Магнусу.
- Ты его знаешь? – спросил Магнус.
Алек выглядел слегка ошеломленным.
- Нет, - сказал он. - Но он знает все обо мне. Мы говорили о… всевозможных способах быть сумеречным охотником, ну ты знаешь?
- Ничего себе! - сказал Магнус. – Мой знаменитый бойфренд является источником вдохновения для масс.
Алек улыбнулся, немного смутился, но, в основном, остался довольным.
- Так, та девушка флиртовала с тобой?
- В самом деле? - Спросил Магнус. – С чего ты взял?
Алек скептически посмотрел на него.
- Ну, это, как известно, иногда случается. Я нахожусь здесь в течение долгого времени, - сказал Магнус. - Я великолепно выгляжу в течении этого длительного времени.
- И это значит…? – сказал Алек.
- На меня большой спрос. Что ты собираешься с этим сделать?
Он не собирался, да и не хотел дразнить Алека чем-то вроде этих лет за своими плечами. Алек был его новой любовью, который столкнулся со своим страхом того, кем он был и как болезненно воспринимал этот факт, поэтому Магнус был с ним настолько осторожен, насколько боялся причинить ему боль и разрушить эти чувства между ними. Для Магнуса, как и для Алека, это было в новинку.
Это стало новоприобретенной радостью: иметь возможность поддразнить Алека, зная, что это не ранит его и видеть, как он в любом случае все так же продолжает легко и небрежно стоять во всей своей коже, без всей этой развязности его парабатая, но, тем не менее, со всей присущей ему своей тихой уверенностью.
И тускло освещенный обеденный зал, и грохот ложек студентов, все это просто померкло на фоне улыбки Алека.
- Это… - сказал Алек, прислонившись к дверному косяку, он притянул Магнуса к себе за рубашку, чтобы медленно его поцеловать.
Рот Алека был мягким и уверенным, а поцелуй медленным, его сильные руки притягивали Магнуса ближе, прижимая его к себе всем телом. За закрытыми веками Магнуса серое утро вдруг превратилось в золото.
Алек был здесь. Даже в демоническом измерении, насколько помнил Магнус, ему становилось значительно лучше от одного присутствия Алека. Академия Сумеречных Охотников просто не может быть хуже.
* * *
Саймон пришел на завтрак поздно и обнаружил, что Джули не способна говорить ни о чем ином, кроме как о Магнусе Бейне.
- Колдуны весьма сексуальны, - сказала она тоном, не терпящим возражений.
- Мисс Лосс наш учитель и я пытаюсь есть, - Беатрис удрученно смотрела в свою тарелку.
- Вампиры ужасные и мертвые, оборотни ужасные и волосатые, а фейри запросто переспят с твоей мамой, - сказала Джули. – Колдуны же самые сексуальные среди нежити. Подумай, они ведь все колдунам и в подметки не годятся. А Магнус Бейн самый сексуальный среди них. Он может быть Верховным Магом даже в моих штанах.
- У Магнуса есть парень, - сказал Саймон.
В глазах Джули вспыхнул опасный огонек. Такой блеск в глазах способен открыть любые двери, даже если на них висит табличка «Вход воспрещен».
- Я считаю, что это ужасно, - сказал Саймон. – Знаешь, ты размышляешь как вампиры.
Джули, сделав выражение лица как у Саймона, сказала:
- Ты такой чувствительный, Саймон. Почему ты всегда такой чувствительный?
- Ты такая ужасная, Джули. – Сказал Саймон. – Почему ты всегда такая ужасная?
Джули сообщили, что Алек был с Магнусом. Саймон думал, что после всего этого Джули уже не может быть ужасней, в конце концов, в этом не было уже ничего нового. Алек собирался пребывать в Академии на протяжении недель. Обычно он видел Алека в окружении толпы людей, но, казалось, что никогда не было подходящего момента для разговора с ним. Но этот подходящий момент был именно сейчас. Подходящий момент, чтобы обсудить проблему, возникшую между ними, о которой столь мрачно намекал Джейс. Ему не хотелось, чтобы между ним и Алеком было что-то не так. Алек казался отличным парнем, по крайней мере, насколько Саймон мог помнить. Алек был старшим братом Изабель, а Изабель (он был почти уверен в этом) была девушкой Саймона.
Он хотел, чтобы она ею была.
- Должны ли мы немного попрактиковаться в стрельбе из лука, прежде чем отправимся в класс? – спросил Джордж.
- Это в тебе шотландский солдат говорит, Джорж. – Сказал Саймон. – Я просил тебя так не делать. Но да, конечно.
Они все встали, отодвигая свои тарелки в сторону, и отправились к передним дверям Академии, направляясь к тренировочной площадке.
Таков был замысел, но никто из них не тренировался в тот день. Никто из них даже не переступил порог Академии. Все они испуганно столпились на крыльце.
На камне передней ступени лежал сверток из пушистого желтого одеяла. Глаза Саймона обманывали его, как если бы он не надел очки или если бы он жутко паниковал, отказываясь воспринимать то, что фактически находилось прямо перед ним. Это сверток барахла, твердил себе Саймон. Кто-то просто оставил посылку с мусором у них на пороге.
За исключением того, что сверток слегка шевелился. Саймон наблюдал за раздражающим переполохом под одеялом, смотрел на сияющие глаза, показавшиеся из кокона желтого ворса, и его разум принял то, что он видел перед собой, несмотря на еще один шок от осознания происходящего. Возникший из-под одеяла крошечный кулачок энергично размахивал, будто в знак протеста всего здесь происходящего.
Кулак был синим, столь насыщенно темный, как глубокое море или же, как когда вы находитесь в лодке в наступивших сумерках. Синий, как костюм Капитана Америки.
- Это ребенок, - глубоко задышала Беатриз. – Это ребенок-маг.
К желтому одеялу ребенка была приколота записка. Саймон заметил её именно в тот момент, когда подувший ветер подхватил её, оторвав от одеяла и кружа, понес прочь. Саймон схватил записку, вырвав её из холодных тисков ветра, и посмотрел на спешно нацарапанные каракули на клочке бумаги.
Записка гласила: «Сможет ли хоть кто-то полюбить это когда-нибудь?»
* * *
- О, нет, ребенок голубого цвета, - сказал Джордж. - Что теперь нам делать с этим?
Он нахмурился, как если бы он вовсе не собирался говорить этого в рифму. Затем он опустился на колени, потому что ни для кого не секрет, что Джордж был самым мягкосердечным из всей группы, и неуклюже взял желтый сверток на руки. Он поднялся, весь пепельно-бледный, с ребенком на руках.
- Что теперь нам делать с этим? – запела Беатриз, подражая Джорджу. – Что теперь нам делать с этим?
Джули прильнула к двери. Саймон лично видел, как она отрубила голову весьма большому демону очень даже маленьким ножом, но, казалось, будто она умрет от страха, если кто-то вдруг попросит её подержать ребенка.
- Я знаю что делать, - сказал Саймон.
Он намеревался отправиться на поиски Магнуса. Он знал, что Магнус и Алек прибыли в Академию и что они не спали в данный момент. В любом случае ему необходимо было поговорить с Алеком. Магнус устранил демоническую амнезию Саймона. Магнус существовал в этом мире на протяжении веков. Он был самым взрослых из всех взрослых, которых когда-либо знал Саймон. Ребенок-колдун, оставленный у крепости сумеречных охотников, являлся проблемой и Саймон понятия не имел, как её решить, он просто чувствовал, что им просто необходим кто-то действительно взрослый. Саймон уже разворачивался идти.
- Должен ли я сделать ребенку искусственное дыхание? – спросил Джордж.
Саймон замер.
- Нет. Ребенок дышит. Ведь дышит, не так ли?
Все стояли и смотрели на маленький сверток. Ребенок снова взмахнул кулаком. «Если ребенок двигался, - подумал Саймон, - значит и должен был дышать.» В данный момент он даже не хотел думать о детях-зомби.
- Должен ли я дать ребенку бутылку с теплой водой? – сказал Джордж.
Саймон сделал глубокий вдох.
- Джордж, не теряй головы, - сказал он. – Этот ребенок синий не из-за того, что ему холодно или же, потому что он не может дышать. Примитивные дети, в любом случае, не становятся синими из-за этого. Этот ребенок синий, потому что он колдун, такой же, как и Катарина.
- Не совсем, как мисс Лосс, - сказала Беатриз высоким голосом. – Мисс Лосс больше похожа на голубое небо, а этот ребенок темно-синий.
- Ты, кажется, довольно таки неплохо осведомлена, – решил Джордж. – Может подержишь ребенка?
- Нет! – громко запротестовала Беатриз.
Она и Джули обе подняли руки в знак отказа. Как будто они были весьма обеспокоены тем, что было совершенно ясно – Джордж держал на руках ношу с ребенком, и они не желали делать каких-либо необдуманных поступков.
- Всем оставаться на своих местах, - сказал Саймон, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.
Джули оживилась.
- Ох, Саймон, отличная идея!
Саймон пересек холл и взлетел вверх по лестнице, передвигаясь со скоростью, которая бы поразила даже его зловещего тренера сумеречного охотника. Скарсбери никогда не давал ему достаточной мотивации для этого.
Он знал, что Магнусу и Алеку был предоставленный причудливый номер люкс вверху на чердаке. Вероятно, там даже есть отдельная кухня. Саймон просто продолжал подниматься, зная, что в какой-то момент он достигнет чердака.
Он достиг чердака и, услышав ропот и движение за дверью, стремительным движением открыл её.
Затем он, второй раз за день, застыл на пороге.
Алек и Магнус находились под простыней, но Саймон увидел достаточно. Он видел белые израненные рунами плечи Алека и неистово черные волосы, разметавшиеся на подушке. Он видел, как замер Алек, а затем, повернув голову, наградил Саймона взглядом абсолютного ужаса.
Золотые кошачьи глаза Магнуса блестели над бледным плечом. Он звучал почти забавно, когда спрашивал:
- Можем ли мы чем-нибудь тебе помочь?
- О, Боже мой! – Сказал Саймон. – Ух ты. Ух ты, я… мне в самом деле очень жаль.
- Будь добр – исчезни! – сказал Алек плохо контролируемым голосом.
- Точно! – сказал Саймон. – Конечно! – Он сделал паузу. – Я не могу уйти.
- Поверь мне, - сказал Алек, - можеш.
- Там брошенный ребенок на ступенях Академии и я думаю, что он маг! – ляпнул Саймон.
- Почему ты считаешь, что этот ребенок маг? – Спросил Магнус.
Он был единственным в комнате, кто оставался спокойным в данной ситуации.
- Эм, потому что ребенок темно-синий.
- Достаточно убедительное доказательство, - признал Магнус. – Не мог бы ты дать нам время, чтобы одеться?
- Да! Конечно! – Сказал Саймон. – Еще раз, мне очень жаль.
- Исчезни. Сейчас же. – Предложил Алек.
И Саймон ушел.
Спустя некоторое время Магнус вышел из чердачного люкса в мерцающем золотом халате, накинутым поверх облегающей черной одежды из кожи. Его волосы до сих пор были в полном беспорядке, словно Магнус побывал в персональной буре, но Саймон не собирался подкалывать своего потенциального спасителя на этот счет.
- Мне действительно очень жаль. Еще раз, - сказал Саймон.
Магнус лениво взмахнул рукой.
- Лицезреть твое лицо не было лучшим моментом моего дня, Саймон, но такие вещи иногда случаются. Следует признать, что этого никогда прежде не случалось с Алеком, поэтому ему понадобиться еще несколько минут. Где сейчас находится ребенок?
- Следуй за мной, - сказал Саймон.
Он побежал по лестнице так быстро, как только мог, перескакивая по две ступеньки за один раз. Он обнаружил на пороге ту же живописную картину, что и оставил, когда уходил: Беатриз и Джули с ужасом наблюдали за испуганным и несведущим Джорджем в роли няньки. Сверток теперь издавал тихий жалобный звук.
- Почему так долго? – Прошипела Джули.
Джули по-прежнему выглядела шокированной, но все же успела сказать:
-Привет Магнус.
- Привет еще раз, Джули, - сказал Магнус, в очередной раз, будучи единственным спокойным человеком в комнате. - Можно мне взять ребенка?
- Ох, спасибо, - выдохнул Джордж. - Не то чтобы я не люблю детей. Но я понятия не имею, что с ним делать.
По-видимому, за то время, которое понадобилось Саймону чтобы подняться вверх по лестнице и спуститься обратно, у Джорджа возникла какая-то привязанность к ребенку. Он сентиментально посмотрел на малыша, на мгновение сжал в руках сверток, а затем он передал сверток Магнусу, но споткнулся и едва не уронил ребенка на каменный пол.
- О, Ангел! – Воскликнула Джули, прижав руку к груди.
Магнус подхватил ребенка, прижимая сверток одеял поближе к расшитой золотом груди. Магнус держал ребенка с большим опытом, чем Джоржа, что подразумевало поддерживание головы малыша, и, казалось, словно он уже делал это прежде несколько раз за свою жизнь. Джордж не стал смотреть, как проигрывает Магнусу в мастерстве по обращению с детьми.
Рукой с мерцающими кольцами Магнус отвернул край одеяла и Саймон затаил дыхание. Глаза Магнуса изучили ребенка с ног до головы: его неверояно маленькие ручки и ножки, большие глаза на маленьком личике, локоны на его голове, столь темно-синего цвета, что она казалась почти черной. Тихий жалобный звук, издаваемый ребенком, сделался несколько громче, жалуясь усердней, и Магнус вернул одеяло на место.
- Это мальчик, - сказал Магнус.
- Оу, мальчик, - сказал Джордж.
- Я бы сказал, что ему где-то около восьми месяцев, - продолжил Магнус. – Кто-то растил его до тех пор, пока уже больше просто не смог выносить этого и, я полагаю, что в связи с вербовкой примитивных в ряды Академии, кто-то предположил, что это как раз то место где можно оставить нежеланного ребенка.
- Но кто бы смог оставить своего ребенка… - Начал Джордж, но замолчал под взглядом Магнуса.
- Люди. Так делают люди. Это выбор людей и порой ребенок, от которого отказываются, не всегда является магом. – Сказал Магнус тихим голосом.
- Таким образом, нет ни единого шанса, что за ним вернутся? – Спросила Беатриз.
Саймон достал записку, которая была приколота к одеялу, и протянул её Магнусу. Глядя в лицо Магнусу, он чувствовал, что не смог бы отдать её кому-то другому. Магнус посмотрел на записку и кивнул. «Сможет ли хоть кто-то полюбить это когда-нибудь?» мелькнула между его пальцами, а затем он спрятал её в свой халат.
Вокруг них начали собираться остальные студенты, в связи, с чем все больше возрастал шум и неразбериха. Если бы все это происходило в Нью-Йорке, то перед мысленным взором Саймона сразу же возникли люди, фотографирующие синего ребенка на свои телефоны. У него возникло чувство, будто он зверь, помещенный в клетку в зоопарке, и он был благодарен Магнусу за то, что он был там.
- Что здесь происходит? – Вопросил голос с вершины лестницы.
Это была декан Пенхоллоу, с клубничным оттенком белокурых волос, ниспадающих на её плечи и скрывающихся под черным шелковым халатом с вышитыми на нем драконами. Рядом с ней стояла Катарина, одетая в джинсы и белую блузку.
- Похоже, что кто-то оставил ребенка вместо бутылок с молоком. – Сказала она. – Как небрежно. Добро пожаловать, Магнус.
Магнус слегка помахал ей свободной рукой и криво усмехнулся.
- Что? Зачем? Зачем кому-то так поступать? Что мы теперь должны с ним делать? – спросила декан.
Порой Саймон забывал, что декан Пенхоллоу была слишком молодой, слишком молодой для учителя, не говоря уже о должности декана. В другое время он бы обязательно помнил об этом. Она выглядела такой же испуганной, как и Джули с Беатриз.
- Он слишком молод, чтобы его учить, - сказал Скарсбери, глядя вниз с переполненной лестницы. – Возможно, мы должны связаться с Конклавом.
- Если ребенку нужна кроватка, - предложил Джордж, - Саймон и я могли бы предоставить ему наш ящик для носков.
Саймон наградил Джорджа испепеляющим взглядом и Джордж сник.
Алек Лайтвуд, словно тень, двигался сквозь толпу студентов, выше большинства на голову, он никого не толкнул в сторону. Он передвигался тихо и настойчиво, пока не оказался там, где хотел быть: рядом с Магнусом.
Как только Магнус увидел Алека, он тут же расслабился. Саймон даже и не подозревал насколько был напряжен маг, пока тот не расслабился.
- Саймон говорил, что этот ребенок маг, - сказал Алек тихим голосом, кивая в сторону ребенка.
- Как видишь, - сказал Магнус. – Ребенок не может сойти за примитивного. Его мать ясно дала понять, что он ей не нужен. Он находится в притоне Нефилимов, и я не думаю, что он принадлежит к феям, Сумеречным охотникам, или же оборотням.
Еще несколько минут назад спокойствие и веселье Магнуса казалось бесконечным. Но сейчас, когда Саймон услышал его голос, который напоминал до предела натянутую нитку, что вот-вот со щелчком оборвется.
Алек положил руку на предплечье Магнуса, чуть выше локтя. Он крепко сжал руку Магнуса, почти рассеяно выражая немую поддержку. Он взглянул на Магнуса, а затем опустил взгляд на мучительно долгое мгновение на ребенка.
- Могу я его подержать? – спросил Алек.
В глазах Магнуса промелькнуло удивление, но лицо осталось спокойным.
- Конечно, - сказал он и положил малыша в протянутые руки Алека.
Может быть, это потому что Алек взял ребенка после Магнуса и уж тем более гораздо позже за Джорджа. А может быть, это из-за того, что Алек был одет, казалось бы, в невероятно древний свитер, от чего тот стал невероятно мягким, с годами он выцвел, превратившись из темно-зеленого в серый, и лишь редкие пятна напоминали о былом цвете. Какой бы там ни была причина, но как только Алек взял ребенка на руки, непрерывный тихий хныкающий шум прекратился. Тем не менее, оставалось еще назойливое жужжание шепота вверх и вниз по коридору, а тем временем небольшая группа, окружающая ребенка, внезапно оказалась в зоне гробовой тишины.
Ребенок посмотрел на Алека серьезными глазами на оттенок темнее, чем у самого Алека. Алек тоже смотрел на ребенка. Он выглядел сильно удивленным, как если бы это кто-то другой неожиданно заставил ребенка умолкнуть.
- Итак, - сказал Делани Скарсбери. – Должны ли мы связаться с Конклавом и вынести этот вопрос на их рассмотрение или как?
Магнус обернулся в вихре золота и зафиксировал свой взгляд на Скарсбери, от чего последний отшатнулся к стене.
- Я не намерен бросать ребенка-мага на растерзание Конклаву, - заявил Магнус крайне холодным голосом. – Не так ли, Алек?
Алек все еще смотрел на ребенка. Он вскинул голову, как только к нему обратился Магнус, его лицо выражало изумление, как у только что проснувшегося человека, но это выражение быстро сменилось внезапной решимостью.
- Да, - ответил Алек. – Конечно.
Магнус, отображая ранние действия Алека, обхватил предплечье Алека, выражая поддержку молчаливым спасибо. Алек вновь посмотрел на ребенка.
У Саймона словно гора с плеч упала. И вовсе не потому, что он волновался о том, что ему и Джорджу придется поделиться с ребенком своим ящиком для носков - ну возможно самую малость! – но дурное предчувствие огромной ответственности замаячило перед ним на горизонте. Это был беспомощный, брошенный маленький ребенок. Саймон слишком хорошо знал, как Нежить выглядела в глазах Сумеречных Охотников. И у него не было ни малейшего представления о том, что ему делать. Магнус взял на себя всю ответственность. Он забрал у них ребенка, как в прямом, так и в переносном смысле. Он не отвернул головы от происходящего, а действовал так, словно в этом не было никакого большого дела.
Магнус был действительно классным парнем.
Саймон знал, что Изабель ночевала в Аликанте, что она и Алек оба находились в доме их отца этой ночью. Он спускался к комнате, в которой когда-то жил Рагнор Фелл, где находился рабочий телефон. Катарина создала еще один такой телефон в Академии и сказала, что он может воспользоваться ним лишь однажды. На них была установлена телефонная дата. Саймон собирался рассказать Изабель, какими крутыми сегодня были Магнус и её брат.
* * *
Магнус подумал, что он мог бы стать первым магом в истории, у которого случился сердечный приступ.
Он прогуливался ночью вокруг тренировочных полей Академии Сумеречных Охотников, поскольку не мог больше оставаться в том душном помещении вместе с сотнями других нефилимов.
Бедный ребенок. Он был таким маленьким и поэтому таким совершенно беспомощным. Он ничего не мог поделать, но мысль о том, как такой беззащитный ребенок мог принести столько страдания и боли своей матери, просто не давала ему покоя. Он знал, какого рода тьма скрывалась за обличием мага и его рождением. Катарина была воспитана в любящей семье, её вырастили той, кем она стала. Магнус же прошел стадию от человечности до полного её отсутствия.
Магнус знал, что случалось с детьми-магами, которые не были похожи на людей, которых их матеря и весь мир не смогли заставить себя принять их. Он не мог подсчитать, сколько детей погибло в темные века, которые могли принадлежать к магическому миру, могли бы быть бессмертными, но у них никогда не было шанса на жизнь. Дети, которых бросили, как этого, которые утонули, как это едва не произошло с самим Магнусом. Дети, которые никогда не оставили свой яркий магический след в истории. Дети, которые никогда не любили и не были любимыми. Дети, которые никогда не были ничем большим кроме как замирающим шепотом на ветру, болезненной памятью, исчезающей во тьме. Больше ничего не осталось от тех потерянных детей, ни заклинания, ни смеха, ни даже поцелуя.
Если бы не удача, Магнус бы оказался в числе погибших. Если бы не любовь, в числе погибших оказались бы Рагнор и Катарина.
Магнус не имел ни малейшего представления о том, что делать с этим последним потерянным ребенком.
Он уже не в первый раз, как бы странно это не звучало, поблагодарил прекрасную судьбу за то, что послала ему Алека. Алек был тем, кто нес ребенка-мага вверх по лестнице на чердак и, когда Магнус наколдовал кроватку для малыша, был единственным, кто бережно и с нежностью его туда положил.
Затем. Когда ребенок стал кричать во всю свою маленькую синюю головку, Алек взял ребенка из кроватки и стал ходить с ним по комнате, похлопывая его по спине и что-то шепча ему на ушко. Магнус наколдовал целый запас молочной смеси. Он где-то читал, что сначала необходимо протестировать молоко на своей коже и, в конечном счете, просто обжег себе запястье.
Ребенок кричал часами. Магнус понимал, что в этом нельзя винить маленького потерянного человечка.
Наконец ребенок уснул, как только за крошечными мансардными окнами зашло солнце, и день подошел к концу. Алек наполовину дремал, прислонившись к кроватке малыша, и Магнус почувствовал, что ему необходимо выйти. Магнус сказал, что ему необходим глоток свежего воздуха, на что Алек просто, молча, кивнул. Возможно, Алек был просто сильно измучен, и ему было абсолютно все равно, что делал Магнус.
Светила луна, словно жемчужина, превратившая в серебро волосы ангела на витраже, оголила зимние поля в просторах света. Магнус едва не поддался соблазну завыть на луну, словно оборотень.
Он не мог представить себе место, куда бы он мог взять ребенка, кому бы мог его доверить, кто мог пожелать и полюбить его. Он едва ли мог представить себе место в этом враждебном мире, где ребенок смог бы быть в безопасности.
Он запоздало услышал хор голосов и шум приближающихся шагов с фасада Академии. «Еще одна чрезвычайная ситуация» - подумал Магнус. – «Один день, это скорость с которой Академия собирается довести меня до сердечного приступа?». Он побежал от тренировочной площадки к парадной двери, где наткнулся на последнего человека в этом мире, которого он ожидал увидеть здесь, в Идрисе: Лили Чен, главу вампирского клана в Нью-Йорке, с голубыми прядями в её волосах, которые отлично сочетались с её синим жилетом и высокими каблуками, оставляющими глубокие борозды в грязи.
- Бейн, - сказала она. – Мне нужна помощь. Где он?
Магнус слишком устал, чтобы с ней спорить.
- Следуй за мной, - сказал Магнус и пошел обратно вверх по лестнице. Даже после того, как он ушел, его не покидала мысль, что весь тот шум, который он слышал снаружи, Лили не могла устроить в одиночку.
Но он даже предположить не мог, что его ожидало.
Уходя, Магнус оставил в комнате спящего ребенка и своего замученного возлюбленного, но, открыв дверь в комнату, его взору предстала картина полного хаоса. На мгновение показалось, будто в его комнате была уйма народу, но на самом деле все было гораздо хуже.
В комнате присутствовал каждый представитель из семейства Лайтвудов, который был источником шума за десятерых. Роберт Лайтвуд что-то говорил своим громоподобным басом, Мариза Лайтвуд держала бутылочку и, казалось, размахивала ею, произнося какую-то речь. Изабель Лайтвуд стояла на стуле, безо всякой на то видимой для Магнуса причины. Что казалось еще большей загадкой, нежели все это, так это лежащий на каменном полу Джейс Герондейл, который по всему видимому привел с собой Клэри, которая смотрела на Магнуса озадаченным взглядом, словно была удивленна его появлением.
Алек стоял в центре комнаты, в самом эпицентре этой человеческой бури, которая являлась его семьей, прижав ребенка к своей груди в защитном жесте. Магнус просто не мог поверить, что его сердце способно выдержать все это, но тут, словно желая доказать обратное, проснулся ребенок.
Магнус застыл на пороге, взирая на весь этот хаос, чувствуя, что даже понятия не имеет что ему делать дальше.
Лили колебаться не стала.
- ЛАЙТВУД! – пророкотала Лили.
- Ах да, Лили Чен, я полагаю? - Сказал Роберт Лайтвуд, обращаясь к ней с достоинством Инквизитора, не выказывая при этом никаких признаков удивления. - Я помню, вы были временным представителем вампиров в Совете в течение некоторого времени. Рад снова вас видеть. Что я могу для вас сделать?
Роберт, очевидно, делал все возможное, чтобы проявить всю вежливость по отношению к важному лидеру вампиров. Магнус оценил этот жест, самую малость.
Лили это и вовсе не волновало.
- Не ты! – Отрезала она.
- А кто ж еще тогда? - Густые черные брови Инквизитора взметнулись к небу.