Пора бы Бедибердаеву вспомнить, что ещё до того, как приехал
в Россию Ничегопулос Непонимапулос, был род Розмысловых. Розмысловы — и мужики, и рабочие — и все думающие. А все думающие избегают быть Белибердаевыми, потому как равви Рабинович с производством белиберды и сам управится, без Белибердаевых. Да отвыкли Белибердаевы и Белибердевичи думать. Полагаются: Белибердаев на Белибердевича, Белибердевич на Рабиновича. И каждый думает, что следующий — "умнее". Знают, что "умнее", а откуда знают — не помнят: сами понимаете, что склероз у них — это когда с Памятью плохо.
Но дело не безнадёжно: пробивается у них комплекс неполноценности — как только кто-то говорит "Память", Белибердаевы и Белибердевичи впадают в истерику. Значит, есть у них ещё глубинная память, не вконец ум белибердой замусорен.
Да и у равви Рабиновича с мужиком дело не заладилось: не хочет мужик смотреть калейдоскоп — подавай ему мозаику лучше египетской!
А равви этого не любит, потому решил мужика извести, а Белибердаевых размножить и вместо мужика работать приставить. Но это уже глупость, потому как Белибердаевы с роду в мужицком деле ни уха ни рыла
не понимали, а всё калейдоскопом любовались. Да и мужик начал замечать, что беды на него не сами собой валятся, а от белиберды. А белиберду Белибердаевы и Белибердевичи от равви Рабиновича ему доставляют.
А не любит наш мужик, когда его извести норовят и всех таких записывает "в нети". Быть и Рабиновичу "в нетях"…
***
Собирательная фамилия российского интеллигента XIX–XX веков — Белибердаев. Главные глупости, которые он сделал до 1917 г., сводятся к следующим двум.
Глупость первая.
В начале XIX века Белибердаев был ещё верующим и наверняка помнил, что в «Евангелии от Матфея», в гл. 12 есть такие слова: «25. Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся в самом себе, не устоит», — но Белибердаев не относил их к себе. Пётр I тоже знал эти слова, хотя именно во времена царствования его батюшки произошёл церковный раскол, т. е. общенародный раскол. Пётр же не только не погасил раскол в Церкви, но создал ещё один раскол в обществе: Белибердаев, забывший и презирающий корни родной культуры, — Петра творенье, погубившее империю, созданную «отцом отечества». Однако Белибердаев в XIX веке, как и в XVIII (Белибердаевы XVIII века — Лопухин, Новиков, Тургенев-старший), занимая важные посты в государстве, предпочитал верноподданно брать взятки с ревнителей древнего благочестия — старообрядцев, — верноподданно попустительствуя им, не соблюдать законы государственной синодальной церкви: старообрядчество
в России в XIX веке было, как и иудейство, практически сложившейся финансово-промышленной монополией, и Белибердаев её усиленно доил. Белибердаев брал взятки, прижимал Староверова налогами и запретами, а собранные таким образом старообрядческие денежки проматывал сам по балам или покупал втридорога какую-нибудь наскоро сляпанную дрянь для "пользы государства" у жидов-концессионеров, избегал размеренной, далеко идущей обстоятельности и деловитости Староверовых, осуждавших бездумную суету Белибердаева. Так финансы перетекали из национальной патриотической российской монополии ревнителей древнего благочестия в карманы транснациональной антирусской монополии — раввината.
Если бы Белибердаев был умный человек, то, посмотрев на причины событий 14 декабря 1825, он рекомендовал бы Синоду, в котором тоже сидел Белибердаев, прекратить эту двухвековую распрю, разделяющую народ. Белибердаеву следовало перекачивать золото
в государственном масштабе на основе государственных законов из карманов Перетцев, Блиохов, Поляковых и прочих белибердевичей
в карманы купца 1 гильдии Староверова, а не шарить по карманам Староверова, как только тот собирается перекреститься двумя перстами.
Иудаизм в России никогда не подвергался такому государственному гнёту и гонению, как старообрядчество. Русское войско не уничтожило иудейских местечек в черте осёдлости; старообрядческие поселения и скиты подвергались именно государственному уничтожению военной силой.
Если "православное" государство и имело веронетерпимость по отношению к какой-то группе своих подданных, то она проявилась только по отношению к староверам. Никониане вели почти двести пятьдесят лет войну против русского народа. Официальная статистика времён царизма о численности старообрядцев занижена. Когда гонения почти прекратились, и стало возможным отпадение от православия без наказания, то значительная доля крестьян "вернулась" к старой вере.
В итоге дело "кончилось" в 1971 году, когда поместный собор русской православной церкви специально рассмотрел вопрос о «клятвах на старые обряды и на придерживающихся их» (клятвы —
в смысле проклятья). Кончилось всё тем, чем и началось во времена патриарха Никона и царя Алексея Михайловича. Собор 1971 г. принял следующее решение:
«1. Утвердить постановление патриаршего священного синода от 23 (10) апреля 1929 года о признании старых русских обрядов спасительными и равночестными им.
2. Утвердить постановление патриаршего священного синода от
23 (10) апреля 1929 года об отвержении и вменении, яко не бывших, порицательных выражений, относящихся к старым обрядам, и, в особенности, к двуперстию, где бы они ни встречались и как бы они не изрекались.
3. Утвердить постановление патриаршего священного синода 23 (10) апреля 1929 года об упразднении клятв Московского собора 1656 и Большого Московского собора 1667 года, наложенных ими на старые русские обряды и на придерживающихся их православноверующих христиан, и считать эти клятвы, яко не бывшие.
Освящённый поместный собор русской православной церкви любовию объемлет всех свято хранящих древние русские обряды, как членов нашей святой церкви, так и именующих себя старообрядцами, но свято исповедующих спасительную православную веру.
Освящённый поместный собор русской православной церкви свидетельствует, что спасительному значению обрядов не противоречит многообразие их внешнего выражения, которое всегда было присуще древней неразделённой Христовой церкви и которое не являлось в ней камнем преткновения и источником разделения». (Поместный собор русской православной церкви. 30 мая–2 июня 1971 года. Документы, материалы, хроника — М.: изд. Московской патриархии, 1972, с. 105, 130–131). (Цит. по книге члена-корреспондента АН СССР Николая Михайловича Никольского (1877–1959) «История русской церкви» (ист. 72, стр. 137, 138); данные по расколу в этом месте взяты из него же).
Но если бы Белибердаев, заседавший в Сенате, был дальновидный человек, то добился бы этого решения от Белибердаева, заседавшего
в Синоде ещё в 1829 году. Однако Белибердаев этого не сделал. По этой причине финансы Староверова продолжали и в XIX веке,
в самый ответственный период становления капитализма в России, по-прежнему уходить не только на развитие дела, но и на ублажение глупостей Белибердаева. Все помнят стихи А. С. Пушкина: «Служив отлично, благородно, долгами жил его отец, давал три бала ежегодно, и промотался наконец». Староверов деньги на мотовство никому
не давал — нравственность не позволяла; на мотовство деньги давал Белибердевич, выходец из городка Белибердичева, — у него была другая нравственность. В результате, наиболее организованная часть российского национального капитала боролась в России не только со своим конкурентом, лезшим из черты осёдлости, но и с Российским правительством, что было на руку конкуренту из черты. Если
бы Белибердаев погасил раскол 1* в Церкви и пустил до участия
в государственной власти Староверова, то монархия, опираясь на практически монопольный старообрядческий капитал, имела реальные шансы смять иудейский транснациональный капитал
в России: Савва Морозов не играл бы в революцию, да и все Староверовы не боролись бы за участие в государственной власти, а, участвуя в ней, защитили бы её от агрессора из черты осёдлости.
Хотя к 1883 г. «старая вера» и добилась для себя снятия практически всех ограничений, но ещё в период революции, в 1906 г., в избирательной программе «Союза Русского народа» стояло требование прекратить числить различие в православном вероисповедании, но до сознания Белибердаева это не дошло и к 1917 г.
Белибердаев со слов Белибердевича узнал к этому времени, что истинное "евангелие" — «Капитал» и т. п. литература, и сделал всё, чтобы рухнула Российская государственность и свершилась революция. Сам же, испугавшись её ужасов, он не менее искренне и вдохновенно шарахнулся в жидовосхищение снова к "Христу".
***
Комментарий:
1* ▼ Раскол возник при переходе на печатные богослужебные книги с рукописных в середине XVII века. В ходе этого выяснилось, что древние рукописные богослужебные книги имеют разночтения как со стороны отдельных слов и выражений, так и со стороны богослужебных обрядов. Причина этого была в длительном самостоятельном развитии «удельных церквей» в удельных княжествах. Возникло желание привести все чины обрядов к единому виду. Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон хотели взять за эталон современный им греческий чин; большинство клира считало необходимым сохранить древнерусский чин, закреплённый в древних рукописных книгах. При этом основная масса населения в технологии совершения обряда видела значительную часть добротности религиозной службы: в обрядности многие видели МАГИЮ, для
них смена обрядности была УТРАТОЙ МАГИИ, т. е. технических приёмов, обеспечивающих доходчивость молитвы до престола Господа.
Никон обратился с вопросами к константинопольскому патриарху Паисию о важности и единообразии церковной обрядности. И получил в ответ, в частности, следующие слова:
«Не следует думать, будто извращается наша православная вера, если кто-нибудь имеет чинопоследование, несколько отличающееся в вещах, которые не принадлежат к числу существенных или членов веры, лишь бы соглашался в важных и главных с кафолическою церковью». (Ист. 72, стр. 130, 131; "кафолическая" и Римско-католическая — разные церкви). Из них можно было понять, что мудрить с обрядностью не следует. Однако Никон не внял намёку и решил привести русскую обрядность к современной ему греческой. Но за семь веков, прошедших с момента крещения Руси и принятия тогдашней греческой обрядности (988 г.), греческая обрядность так же изменилась (в частности, исчезло двуперстие). В результате обрядность, узаконенная Никоном, не была похожа ни на современную ей русскую, ни на древнюю русскую — так была внесена на Русь совершенно новая по тому времени обрядность. Книги же греческой обрядности, по которым «исправляли» древнее русское благочиние, к несчастью ещё были напечатаны
в католической Венеции, а католичество древней русской церковью за истинную веру не признавалось. Значительная часть русского клира, кроме того, физически не могла перейти на новую обрядность, так как просто не умела читать и всё богослужение с детства выучивала наизусть, уча его на слух. Естественно, что три эти фактора: во‑первых, непохожесть чина ни на древний русский, ни на какой-либо из современных русских (утрата магии); во‑вторых, печатание книг в римско-католической Венеции (идеологическая диверсия папства-Сиона); в‑третьих, физическая неспособность значительной части духовенства перейти на новый чин богослужения просто по неграмотности — привели
к тому, что значительная часть населения от низов до столбового боярства (Морозовы, известные по картине Сурикова, были одними из богатейших) не приняла реформу, полагая, что это дело «бесовское», от Папы Римского, что «новая вера от антихриста». Эта точка зрения не была лишена оснований: крушению Византии предшествовала её торговля Верой с католическим Римом.
В 1971 г. поместный собор русской православной церкви пришёл к той же точке зрения, которую и константинопольский патриарх Паисий сообщал Никону ещё ДО НАЧАЛА РЕФОРМЫ. Но поместный собор 1971 г. не смог обеспечить даже символическое устранение раскола, как пишет автор примечания на стр. 138 ист. 72. Старообрядцы в своей массе не признали никонианские обряды столь же «спасительными и равночестными», как свои древние русские.
Кроме того, из текста решения не видно, чтобы высшие иерархи официальной православной церкви покаялись в безвинном убиении многих тысяч старообрядцев и безвинном притеснении миллионов за прошедшие, после 1653, годы.
Расколотая Церковь, по вине её официальной, синодальной части, не смогла дать народу объединяющей идеи в кризисный период развития России во второй половине XIX века. Она настаивала на импортной форме богослужения, отражавшей мировосприятие, чуждое духовной личности народа, а не стремилась вНИКнуть в развитие духовной личности народа, находившей выражение в многообразных богослужебных формах до НИКон ианского православия. В силу этого государственная церковь перестала быть общенародной и не могла быть эффективной системой государственного бесструктурного управления. И сбылось по слову Христа: «Всякое царство, разделившееся в себе, опустеет; дом, разделившийся в самом себе, не устоит». Поэтому обвинения староверами патриарха Никона в том, что он слуга антихриста, создал церковь антихристову, оказались исторически справедливыми спустя менее чем триста лет: никонианство, отрицая православие, не смогло обеспечить стабильность государственности (третьего Рима, который будет стоять вечно, как православие заявило в былые времена), обладая практически монополией на пропаганду своих идей в среде трёх славянских народов, коими стояла Держава России. В ЭТОМ ВИНА ПРАВОСЛАВИЯ НЕ ТОЛЬКО ПЕРЕД НАРОДАМИ СТРАНЫ, НО И ПЕРЕД НАРОДАМИ ВСЕГО МИРА.
Платить по этому долгу православию нечем. Нечем, так как оно не обрело методологической философии: в этом же и причина успешности его раскола Сионом. Без методологической философии православие неспособно сформировать предиктор, построить базисную концепцию Истории, взять концептуальную власть (не оформленную государственными структурами и в этом смысле внегосударственную) и ПОГЛОТИТЬ иудейскую НАЦИСТСКУЮ ЭКСПАНСИЮ.
Возврат к религиозным философам православия XIX–начала XX века не может решить современных проблем развития России, в том числе и проблем православной церкви (хотя их творческое наследие должно быть безусловно доступно всем без изъятий).
Сионо-нацизм это знает и позволяет православию возродиться, предварительно заполнив клир, верхи иерархии, духовные академии выкрестами, подсознательно связанными с Сионом, Подсознательная связь и соответствующий ей контроль остаются, так как, основываясь на Библии, православие за 1 000 лет своего существования не выработало культуры чистки подсознания от привнесённого извне зла и культуры защиты от управления поведением через подсознание в обход контроля сознания. Эта духовная некультурность роднит КПСС с Церковью, хотя и та, и та имели своих чистых духом подвижников. Видимо, по причине этого родства, дабы устранить случай — мощное мгновенное орудие Проведения — при выборе нового патриарха был нарушен канон, и патриарх Московский и всея Руси был избран не жребием, как обычно, а большинством голосов, как на пленуме ЦК КПСС. Патриарх Алексий II в миру звался Ридигер[98] и выходец он не из Руси, а из Эстонии; это создаёт предпосылки для разжигания нового раскола в православии. ▼
***
Ранее мы писали, что в навязанные извне идеологические формы народ со временем вносит своё мировосприятие и первоначально чуждые идеологические формы начинают служить целям развития народа. По этой причине глобальный над-иудейский предиктор регулярно прерывает свободное развитие национальных идеологий: никонианский раскол — пример удачного вмешательства такого рода. Но история знает и примеры неудачного вмешательства.
Открываем «Историю государства Российского» Николая Михайловича Карамзина, том VI, глава IV: «Был в Киеве жид именем Схариа, умом хитрый, языком острый: в 1470 году приехав в Новгород с князем Михаилом Олельковичем, он умел обольстить там двух священников, Дионисия и Алексия; уверил их, что закон Моисеев есть единый божественный; что история Спасителя выдумана; что Христос еще не родился; что не должно поклоняться иконам, и проч. Завелась жидовская ересь. Поп Алексий назвал себя Авраамом, жену свою Сарою и развратил вместе с Дионисием многих духовных и мирян, между коими находился протоиерей Софийской церкви, Гавриил, и сын знатного боярина Григорий Михайлович Тучин. Но трудно понять, чтобы Схариа мог столь легко размножить число своих учеников новгородских, если бы мудрость его состояла единственно
в отвержении христианства и в прославлении жидовства: Св. Иосиф Волоцкий даёт ему имя астролога и чернокнижника: и так вероятно, что Схариа обольщал россиян иудейскою каббалою, наукою пленительной для невежд любопытных и славною в XV веке, когда многие из самых учёных людей (например, Иоанн Пик Мирандольский) искали в ней разрешения всех важнейших загадок для ума человеческого. Каббалисты хвалились древними преданиями, будто бы дошедшими к ним от Моисея; многие уверяли даже, что имеют книгу, полученную Адамом от Бога и главный источник Соломоновой мудрости; что они знают все тайны природы, могут изъяснять сновидения, угадывать будущее, повелевать духами; что сею наукою Моисей восторжествовал над египетскими волхвами, Илия повелевал огнём небесным, Даниил смыкал челюсти львам; что Ветхий Завет исполнен хитрых иносказаний, объясняемых каббалою; что она творит чудеса посредством некоторых слов Библии, и проч. Неудивительно, если сии внушения произвели сильное действие в умах слабых, и хитрый жид, овладев ими, уверил их в том, что мессия ещё не являлся в мире».
Для пояснения проникновения ереси жидовствуюших приведём мнение раввинов по вопросу о явлении миру Иисуса Христа.
Обратимся к ист. 76 — Д. Прейгер и Д. Телушкин, «Восемь вопросов об иудаизме». В нём есть глава «Почему евреи не считают Иисуса Мессией?» Она начинается со слов: «Иудаизм не считает Иисуса Мессией потому, что он не исполнил библейских пророчеств, ожидавшихся от прихода Мессии. Самое главное пророчество, связанное с приходом Мессии в те дни было: "И будет Он судить народы, и обличит многие племена; и перекуёт мечи свои на орала, и копья свои — на серпы; не поднимет меча народ на народ, и не будут более учиться воевать" (Исайя 2:4 и 2:1–3, 11:1–10). Другими словами, с приходом Мессии в мире должен воцариться мир. Если этого не свершилось, стало быть, Мессия ещё не пришёл. (…)
…мира, который предсказывали пророки, нет как нет, однако христиане продолжают считать Иисуса Мессией. Как они, христиане, объясняют это несоответствие?
Грядёт, говорят христиане, Второе Пришествие, когда Иисус исполнит все пророчества, ожидавшиеся от Мессии. Для евреев, однако, такое объяснение логически неприемлемо, и мысль о втором пришествии Мессии нигде не упоминается в Библии. Фактически сам Иисус, суда по тексту Нового Завета, не имел понятия о втором пришествии, ибо говорил своим ученикам о том, что многие из них будут ещё живы, когда свершатся все библейские пророчества, связанные с приходом Мессии (Евангелие от Марка, 9:1, 13:30). Идея второго пришествия, очевидно, была сформулирована более поздними христианами, чтобы объяснить верующим, почему Иисус не выполнил мессианских пророчеств.
Попытки христиан сослаться на цитаты из еврейской Библии для "доказательства" мессианской роли Христа являются неубедительными для многих серьёзных исследователей Библии». И приводится образец такого рода цитатного доказательства: «Вот как, например, христиане истолковывали высказывание пророка Исайи (7:14): "Итак, Сам Господь даст вам знамение: Дева во чреве примет, и родит Сына, и нарекут имя Ему: Эммануил" В Новом Завете (Евангелие от Матфея 1:22–23) слово "дева"(молодая женщина или "алма" на древнееврейском языке) заменено словами "дева непорочная" И вот уже почти две тысячи лет эта ошибка используется как "доказательство" того, что непорочное зачатие Христа якобы было предсказано в Библии. Но слово "алма" вовсе не означает "невинная (непорочная) девушка". Для этого на иврите существует другое слово — "бетула"(см., например, в книге Левит 21:3 или во Второзаконии 22:19 и 23:28, или в Иезекииле 44: 22). Если бы пророк Исайя имел
в виду "непорочную деву" он так бы и сказал, употребив слово "бетула" (…)
Второй, более значительный пример попытки использования еврейского текста Библии для обоснования христианских догм мы находим в главе 53 книги Исайи. В этой главе Исайя описывает страдающего и отвергнутого "раба Божьего". Утверждение христиан о том, что эта глава относится к судьбе Иисуса Христа, — всего лишь вопрос веры. Логически это никоим образом не подтверждается в самом тексте. Упоминаемый "раб Божий" — это либо сам Исайя, который, подобно многим еврейский пророкам, подвергался преследованиям за свою непреклонную веру в Бога, либо весь народ Израиля, неоднократно упоминаемый именно в таких выражениях на протяжении всей книги Исайи, во многих главах (41:8–9, 44:1–2, 21, 26, 45:4, 48:20, 49:3)» (Ист. 76, стр. 86, 87).
Христианам, которые не согласны с этой точной зрения, предлагается освоить иврит, изучить историю вопроса и вывести раввинат на чистую воду, если это объективно возможно. Споры со ссылками на переводы Библии, восходящие к переводу 70 толковников, в такого рода вопросах несостоятельны.
Следует отметить, что в представлении Д. Прейгера и Д. Телушкина иудаизм — воплощение доброты, несомой людям: евреям и не‑евреям. Но мы рассматриваем не толкования писаний, a глобальный исторический процесс, в котором ссудный процент, воспетый
в Ветхом Завете, хотя и ускорил развитие технократии, но привёл к тому, что человек забыл о своей доброте к людям и Миру.
Даже если уйти от постулата «Талмуда», что только иудей — человек (ист. 76, стр. 85 утверждает: «В иудаизме любой человек может приблизиться к Богу — для этого не обязательно быть евреем», и т. п.), и признать его клеветой, то «Ветхий Завет» словами Второзакония (гл. 23:20): «иноземцу отдавай в рост, а брату своему не отдавай в рост» отрицает заповедь «не укради» на уровне подсознания, так как отдание денег в рост — КРАЖА чужого ДОСТОЯНИЯ В ЕГО ОТЧУЖДЁННОЙ ФОРМЕ. Это стяжание чужого достояния, а
не миссия просвещения чужого неведения.
Однако вернёмся на Русь.
Ересь жидовствующих распространялась. В 1480 г. Алексий и Дионисий перешли на службу в Москву: первый стал протоиереем Успенского, а второй — Архангельского собора. Втёрлись в доверие
к Иоанну III, и единомышленник Алексия, Зосима, в 1490 г. стал первосвятителем. Наконец ересь была открыта. Св. Иосиф Волоцкий своими трудами способствовал её идейному разгрому и обличению.
В 1494 г. государь после бесед с суздальским епископом Нифонтом, без суда и шума, велел Зосиме удалиться в монастырь. Ересь ушла
в подполье. Вторично она была вскрыта в начале 1503 года, главные еретики были судимы церковным собором и сожжены в клетках.
Так была подавлена до‑никонианская попытка раскола. Характерно то, что ересь была привита в Новгороде, где дух торгашества был сродни духу торгашества иудаизма.
Таким же расколом, только успешным, было и само крещение Руси, вслед за которым расцвело двоеверие, когда правящие классы были ортодоксальными христианами византийского толка, а народ язычествовал в христианстве. Н. М. Никольский, ист. 72, стр. 40, 41, пишет: «С другой стороны, элементарные познания по части христианского вероучения и культа были чужды не только мирянам и низшему духовенству, но и монашеству и представителям высшей иерархии. В этом отношении очень любопытны сообщения иностранных путешественников, относящихся, правда, к ХV–ХVII вв., но тем более имеющих силу для рассматриваемой эпохи (XII–ХV вв. — авт.). Иностранцы утверждают, что простые миряне не знали ни евангельской истории, ни символа веры, ни главнейших молитв, в том числе "Отче наш" и "Богородице дево" (в это верится с трудом — авт.) и наивно объясняли своё невежество тем, что "это очень высокая наука, пригодная только царям да патриарху и вообще господам и духовным лицам, у которых нет работы". Но те же иностранцы выдают самое уничтожающее свидетельство и тем, у кого был досуг, и даже специальный досуг для приобретения таких познаний. Олеарий (XVII в.) пишет, что в его время едва один монах из десяти знал "Отче наш"; в конце ХVII в. Вармунд упоминает о монахе, просившем милостыню именем четвёртого лица Св. Троицы, каковым оказался Св. Николай; после этого неудивительно уже читать у Флетчера (конец ХVI в.), что вологодский епископ не сумел ему объяснить, из какой книги священного писания он по просьбе Флетчера только что читал вслух и сколько евангелистов, а у Олеария и Викгардта (XVII в.) — что современные им патриархи в делах веры были крайне несведущи и не могли вести богословских споров с иностранцами». Несколько ранее Н. М. Никольский сообщает, что «в ХIV в. какой-то монах, устами летописи, называет людей, не обинуясь, дажьбожьими внуками. Эта старая вера (язычество — авт.) живёт ещё и в ХVI в.; правда, такая откровенная номенклатура уже вышла из употребления, но жалобы и постановления Стоглава (церковный собор 1551 г.) достаточно красноречиво показывают, что, по существу, и в середине ХVI в. дело нисколько не изменилось».
Создаётся впечатление, что священное писание христианства использовалось Русским народом прежде всего для обоснования собственного мировосприятия авторитетом Бога, и в этом смысле "культурные" агрессоры просчитались: они не смогли навязать народу библейское мировоззрение.
Кто сомневается в этом, тому рекомендуем обратиться к современности. Канонический марксизм-ленинизм используется
для обоснования авторитетом основоположников собственных представлений об обществе — социальной справедливости, как ранее использовался для этого авторитет Христа. Это роднит массы верующих с массой коммунистов.
Христианство, как и марксизм-ленинизм, в представлении Русского народа ДОБРЕЕ, чем канонические тексты "священных писаний", а мировосприятие его носит анти-библейский характер. Стремясь насадить библейское мировоззрение в России, чтобы народ здесь стал "рабом рабов божьих" (термин А. С. Пушкина) глобальный предиктор и лез сюда то с византийским христианством, то с ересью жидовствующих, то с никонианством, то с марксизмом, теперь уже лезет откровенно с "общечеловеческими ценностями" Когда удавалось влезть, то за этим следовал раскол и моря русской крови и крови других народов, живущих в составе единой государственности, сформировавшейся вокруг России. Кроме того православие не смогло удержать духовную власть, обладая монополией на средства массовой информации народа. Сейчас речь идёт о возрождении этой власти, когда нет её монополии, благодаря которой она 1 000 лет без малого воспитывала народ.
Есть ещё и нравственный аспект. Решением поместного собора 1971 т. никонианское направление фактически расписалось в том,
что современная никонианская церковь поставлена на крови праведников: безвинных ревнителей древнего благочестия. Иерархи никонианства призывают к покаянию других, но сами обходят молчанием вопрос о воздании памяти безвинно убиенных и стеснённых их предшественниками староверов; храм Примирения в православии ставить они пока не предлагают. Это, несмотря на то, что все традиции Русского народа утверждают обречённость строительства на крови.
Призывая к единению народа России вокруг "православной" церкви, иерархи также почему‑то не задумываются, как бы отнеслись к делу Никона все святые ревнители единства Земли Русской: от князей Бориса и Глеба до Сергия Радонежского. Современная русская "православная" церковь — порождение Никона-РАСКОЛЬНИКА; какое отношение к ней имеют все дониконианские святые, служившие единению и самобытному развитию России, а не бездумному импорту обрядности, идеологий, "общечеловеческих ценностей", из века в век привносящих раскол в Землю Русскую?
Пока православие не обретёт методологической философии, оно будет слепым благонамеренным орудием сионистской экспансии, как «стряпуха Фёкла, добрая старуха, давно лишённая чутья и слуха»
(а может, и ума?) из «Домика в Коломне» А. С. Пушкина, написанного эзоповым языком. Без методологической философии Православию, как, впрочем, и другим христианским церквям, не разобраться, что
в мире от Христа, а что от антихриста.
Церковный раскол 1653 г. оказался столь разрушительным для России, как в былые времена и сам импорт христианства из Византии, от последствий которого Россия к расколу уже оправилась. Просто
не верится, что Никон — идиот-самоучка. Хотелось бы знать, кто и как его выдвинул на пост патриарха. Заодно отметим, что в книге «Житие протопопа Аввакума» (Вост.-Сиб. изд-во, 1979 г.) на вклейке после страницы 128 приведён портрет патриарха Никона из Титулярника 1672 г. Тип лица патриарха скорее иудейский, чем славянский. ◄
***
Глупость вторая.