«Медея» Сенеки начинается с монолога героини. Медея сразу же выступает как мрачная чародейка, готовая на всяческие преступления. Обращаясь к богам, она призывает тех,
кого Медее призывать
Всего законней — вечной ночи хаос,
Страну теней, противную богам,
Владыку царства мрачного с царицей
Подземною.
Ее единственная мысль — мщение; определенного плана еще нет, но эта месть должна своей жестокостью превзойти все прежние злодеяния Медеи:
неведомое миру,
Ужасное для неба и земли
Встает в уме.
* * *
Приобретенный преступленьем дом
Оставить должно через преступленье.
В отличие от Еврипида экспозиции Сенека не дает. Читатель или слушатель, на которого трагедия рассчитана, знает миф, всех действующих лиц, знает исход действия и уже в начале пьесы видит героиню такой, какой она должна предстать в конце. Мстительная решимость Медеи достигла уже крайних пределов. Более того, Сенека несколько раз вкладывает в ее уста двусмысленные выражения, которые слушатель воспринимает как намек на предстоящее детоубийство, хотя в контексте речи они еще не имеют этого значения. Например:
и раны, и убийства
И погребенье членов по частям,
* * *
Я это девой делала; ужасней
Теперь мой гаев, и большее злодейство
Прилично мне, как матери детей.
Автор более дорожит декламационным эффектом монолога, чем его психологическим правдоподобием. За вступительным монологом Медеи следует хоровая партия — свадебная песнь в честь новобрачных.
Второй акт открывается новым монологом Медеи. Звуки свадебной песни напомнили, что брак Ясона становится действительностью. Она говорит о мести, но не по отношению к Ясону, которого она хотела бы сохранить своим мужем, а по отношению к новобрачной и ее отцу. На боязливые увещания кормилицы она отвечает характерными для стиля Сенеки сентенциями: «Судьба боится храбрых, давит трусов». «Всегда уместна доблесть». «Кому надежды нет, ни в чем не будет отчаиваться». «Судьба у нас отнять богатство может, отнять не может дух». И снова автор играет тем, что с образом Медеи у читателя связаны определенные ассоциации.
Кормилица:
Медея...
Медея:
Буду скоро таковой.
Известно замечание одного видного филолога: эта Медея уже читала «Медею» Еврипида.
Следующая сцена второго акта, диалог Медеи и Креонта, напоминает соответствующую сцену Еврипида. Но у римского трагика Креонт приобрел типичные черты «тирана», а Медея стала ловким адвокатом. Она получает день отсрочки для изгнания. Дети у Сенеки не изгоняются; любящий отец выхлопотал их оставление. Хор поет о святотатстве корабля Арго, впервые дерзнувшего рассечь море, и неожиданно заканчивает картиной, которая переносит нас в обстановку римской империи с ее небывалым до того времени расширением географического горизонта:
Теперь уступило нам море и всем
Подчинилось законам; не нужен теперь
Нам Арго — постройка Палладиных рук, —
Погоняемый веслами славных царей:
Пучина доступна любому челну.
Исчезли границы, на новой земле
Построили стены свои города,
Ничего не оставил на прежних местах
Кочующий мир.
Из Аракса холодного индус пьет,
И черпают персы Эльбу и Рейн
Последние слова хора — пророчество:
Промчатся года, и чрез много веков
Океан разрешит оковы вещей,
И огромная явится взорам земля,
И новые Тифис откроет моря,
И Фула * не будет пределом земли.
С этим пророчеством об открытии заокеанских земель Колумб отправился в свое путешествие.
Третий акт опять открывается монологами. Для рассказа о внешних симптомах аффекта, охватившего героиню, Сенека нередко пользуется фигурой кормилицы. Из ее монолога мы узнаем, что Медея, подобно вакханке,
туда, сюда блуждает,
И признаки безумства на лице.
Лицо в огне, глубоко дышит грудь,
Кричит, глаза кропит слезой обильной,
Смеется вдруг: все страсти в ней бушуют.
Колеблется, куда оборотить
Всю тяжесть духа, дышащего гневом,
Грозит, бушует, жалуется, стонет.
Монолог самой Медеи в третий раз возвращает нас к теме мщения. Она тщетно ищет мотивов, которые могли бы оправдать Ясона. Ее обуревает жажда уничтожения:
В одном лишь я могу
Найти покой: разрушить все с собой.
Пусть все ее мной исчезнет. О, как сладко
Тому, кто гибнет, увлекать других.
Отличие концепции Сенеки от Еврипида ясно обнаруживается в диалоге Медеи и Ясона. Медея Еврипида ненавидит того, кто обманул ее чувство; Медея Сенеки пытается вернуть к себе Ясона и предлагает ему бегство. Ясона Еврипид изобразил низким эгоистом, у Сенеки это усталый, робкий человек, чувствующий свою вину. Только мысль о детях еще привязывает его к жизни. Когда он отвергает предложение Медеи, ее план мщения обращается и против него, и теперь она знает, чем его можно больнее всего ударить.
Хор поет о силе ненависти у женщин, брачные права которых нарушены, и вспоминает о несчастьях, постигших всех аргонавтов.
Четвертый акт посвящен магическим операциям Медеи. Магия — одна из самых популярных «страшных» тем в литературе этого времени. Весь акт состоит из двух монологов. Кормилица подробно рассказывает о том, как Медея готовит яд, а затем героиня произносит длинные магические заклинания и через детей посылает отравленную одежду новой жене Ясона.
Краткая песня хора еще раз рисует внешние симптомы смятенного состояния Медеи.
Последний акт: прибывает вестник. В отличие от трагедии Еврипида, у Сенеки вестник не дает подробного рассказа и ограничивается кратким сообщением о гибели царевны и ее отца. Центральное место принадлежит в этом акте длинному монологу Медеи. Ее месть еще не полна. Впервые со всей отчетливостью встает вопрос о детоубийстве. «Теперь Медея — я». Но начинаются и колебания. С полной осознанностью своих противоречивых чувств Медея изъясняет нам, что «мать» борется в ней с «супругой», «любовь» с «гневом». Вот побеждает «любовь». Что ж, отдать детей Ясону? «Вновь гнев растет и ненависть кипит». Перед Медеей встают видения — божества мести, тень брата с его растерзанными членами, — и в этом безумном состоянии Медея убивает одного из сыновей.
В классической греческой трагедии Еврипида убийства происходили за сценой. Для Сенеки этого ограничения, на котором настаивал еще Гораций в «Науке поэзии», не существует. Медея убивает сына во время своего монолога. И если это совершалось при помраченном сознании героини, автор получает возможность дать градацию ужаса, представив второе убийство вполне обдуманным.
Ясон приближается с воинами, и к Медее возвращается ясность сознания. Она подымается на кровлю, чтобы публично явить свою «доблесть», и, упиваясь мучениями, которые она доставляет Ясону, убивает в его присутствии второго сына и улетает на крылатых змеях.
По сравнению с «Медеей» Еврипида трагедия Сенеки выглядит упрощенной. Идейная сторона греческой пьесы, критика традиционной семейной морали, не была актуальной для Сенеки; эти вопросы у него устранены, но не заменены никакой другой проблематикой. Чрезвычайно упрощен и образ героини в ее отношениях к мужу, и детям. Там, где Еврипид дает почувствовать сложную драму обманутого чувства и материнских страданий, Сенека переносит центр тяжести на мстительную ярость покинутой жены. Образ стал более однотонным, но зато в нем усилились моменты страстности, воления, сознательной целеустремленности. Количество действующих лиц уменьшилось, и самое действие стало проще. Патетические монологи и нагнетение страшных картин — основные средства для создания трагического впечатления.
Заключение.
Ознакомившись с литературными особенностями "Медей" Еврипида и Сенеки, мне стали понятны различия в образе, перевоссозданном латинским драматургом.
Медея Сенеки не ненавидит того, кто обманул ее любовь. Она пытается вернуть Язона и предлагает ему бегство. Язон Еврипида эгоист, Язон Сенеки - усталый человек, знающий, что виноват, и робкий. К жизни его привязывает лишь любовь к детям. И Медея знает, как нанести ему самый болезненный удар. "Медея" Сенеки - трагедия о мести. Ему неинтересна критика семейной морали, не интересует его и вообще идеология.
Еврипид говорит о драме обманутого человеческого чувства, о материнских страданиях. Сенека - о мести и ярости брошенной женщины. Центр тяжести переносится на волю человека. Отсюда - уменьшение количества действующих лиц, упрощение самого действия. Отсюда же - обилие патетики и нагнетание ужаса.
Мир для Сенеки - "поле действия слепого, неумолимого рока, которому человек может противопоставить лишь величие субъективного самоутверждения, несокрушимую твердость духа, готовность все претерпеть и, в случае надобности, погибнуть".
(И.М. Тронский)
Список литературы:
1. Тронский, И. М.
История античной литературы: учебник для филол. спец. ун-тов / И. М. Тронский. - Л.: Учпедгиз, 1946. - 496 с.
© Учпедгиз, 1946.
2. История западноевропейского театра. М., 1964. Т.4. Лобко Л. Грильпарцер
3. Г.Г.Антипенкова-Шарова, В. С. Дуров «Античная литература» под редакцией В.С. Дурова Москва 2004г.
4. Луций Анней Сенека. Трагедии. / Пер. и ст. С. А. Ошерова, прим. Е. Г. Рабинович. Отв. ред. М. Л. Гаспаров
5. Краснов П. Л. Анней Сенека, его жизнь и философская деятельность. (Серия «Жизнь замечательных людей. Биографическая б-ка Ф. Павленкова»). СПб., 1895.
6. Еврипид. Трагедии. / Пер. Инн. Анненского, ст. М. Л. Гаспарова и В. Н. Ярхо, прим. В. Н. Ярхо. Отв. ред. М. Л. Гаспаров. (Серия «Литературные памятники»). В 2 т. М.: Ладомир-Наука. 1999. (переизд.: М.: Ладомир-Наука. 2006)
7. материалы с сайта https://www.portal-slovo.ru/